Юрий Безелянский - Отечество. Дым. Эмиграция. Русские поэты и писатели вне России. Книга первая

– Не мешай. Я молюсь!

Временами казалось, что он – лентяй, не хочет и не признает никакого труда. Писанье стихов и дневника мы не считали “работой”, а он к тому же говорил:

– Наслаждаюсь равнодушием к литературе.

Жил он в абсолютной духовной изолированности, в атмосфере постоянного душевного смятения и “непросветленного хаоса” Много позже Ходасевич сказал:

– Доморощенный демонизм».

Адамович называл Поплавского «гениально вдохновленным русским мальчиком, нашим Рембо».

Нина Берберова в «Курсиве» отмечала, что Поплавский никогда не снимал черных очков. «В нем была “божественная невнятица”… Он учился у французов, и, я думаю, он кончил бы тем, что осел бы во французской литературе (как это сделал Артюр Адамов), уйдя из русского языка совсем, если бы не замолчал через несколько лет, как замолчали столь многие…»

«Дневной бюджет Поплавского, – писал Ходасевич, – равнялся 7 франкам, из которых 3 он отдавал приятелю. Достоевский рядом с Поплавским был Рокфеллером рядом со мной».

В 1935 году в «Современных записках» с воспоминаниями о Борисе Поплавском выступил Гайто Газданов:

«Внешне все ясно и понятно: Монпарнас, наркотики и – “иначе это кончиться не могло”…

Бедный Боб! Он всегда казался иностранцем – в любой стране, в которую попадал. Он всегда был – точно возвращающимся из фантастического путешествия, точно входящим в комнату или в кафе из ненаписанного романа Эдгара По… Поплавский неотделим от Эдгара По, Рембо, Бодлера… Поэзия была для него единственной стихией, в которой он не чувствовал себя как рыба, выброшенная на берег… С деньгами он не умел обращаться…

О нем трудно писать еще и потому, что мысль о его смерти есть напоминание о нашей собственной судьбе, – нас, его товарищей и собратьев. Всех тех несовременных людей, которые пишут бесполезные стихи и романы и не умеют ни заниматься коммерцией, ни устраивать собственные дела; ассоциация созерцателей и фантазеров, которым почти не остается места на земле. Мы ведем неравную войну, которой мы не можем не проиграть, – и вопрос только в том, кто раньше из нас погибнет… В этом никто не виноват, это, кажется, не может быть иначе. Но это чрезвычайно печально…»

Повторим вслед за Газдановым: «Но это чрезвычайно печально».

Несколько слов о старшей сестре Бориса Поплавского – Наталье Поплавской.Именно она еще в России в 1917 году издала в Москве «Стихи зеленой дамы» и заинтересовала Бориса поэзией. Она прошла большую «школу» полетов в области дурмана, пристрастилась к кокаину. Эмигрировала с родителями и за границей вскоре умерла от туберкулеза.

Одно из стихотворений Натальи превратилось в модную песню 20-х годов:

Я этот жгучий романс услышал в 15–17 лет, и он меня почему-то волновал. Но тогда, в 40-е годы (и, о, ужас, прошлого века!), я ничего не знал о сестре и брате Поплавских. Да и слова «эмиграция» не было в моем словаре…

Аглаида Шиманская(1903, Москва – 1995, Франция). Поэтесса, прозаик. В эмиграцию попала ребенком. Детство и юность провела в Швейцарии. В 1939-м переехала в Париж. Главная тема: родина и гибель.

Ирина Кнорринг(по мужу Софиева, 1906,Самарская губерния – 1943,Париж). Поэтическое наследие – три книги.

Лирика Кнорринг – одна из наиболее искренних страниц в истории эмигрантской литературы.

Детство и отрочество Кнорринг прошли в Харькове. В 1920 году 14-летняя девочка Ирина с отцом эвакуировалась в набитом беженцами трюме военного корабля, шедшего в Константинополь (ох уж этот Стамбул!..). Поселилась семья в Бизерте (Тунис), где девочка окончила школу. В 1925 году переехала в Париж и поступила во франко-русский институт. Вышла замуж за поэта Юрия Софиева. Семья жила в бедности, а тут еще роковая болезнь. Ирина Кнорринг умерла в 36 лет от диабета. Николай Станюкович (тоже эмигрант) посвятил Кнорринг стихотворение:

А вот стихотворение самой Ирины Кнорринг:

И еще четыре строки Кнорринг:

Ровесник Кнорринг – Кирилл Померанцев(1906, Москва -1991, Париж). Поэт, мемуарист. Стихи писал с детства. В 1920 году с семьей эвакуировался в Константинополь, школу окончил в Турции. В 1927 году переехал в Париж. Работал на заводе. Участвовал во французском Сопротивлении. Печатался во многих изданиях. В 1965 году вышли очерки «Итальянские негативы». Его книга «Сквозь смерть» (1986) – одна из лучших в эмигрантской мемуаристике. Умер 5 марта 1991 года, в очередную годовщину Сталина.

Приведу мое любимое стихотворение Кирилла Померанцева:

Такую мелодичность, элегантность и тоску, отчеканенные в строчках, трудно найти у советских поэтов. Только у некоторых…