Юрий Безелянский - Отечество. Дым. Эмиграция. Русские поэты и писатели вне России. Книга первая

Рубакин писал: «Всякий может уделить чтению один час в день, а в воскресенье – 3 часа. Следовательно, 52 воскресенья по 3 часа дадут 156 часов, а 313 будней по одному часу – это 313 часов чтения. Значит, в год получается более 450 часов чтения. Это самое малое – 5 тысяч страниц. А при навыке в два-три раза больше».

Для Рубакина чтение было таким же естественным и необходимым компонентом жизни, как еда и сон. Он рекомендовал читать как можно больше. Даже не читать – если нет для этого возможности, то хотя бы держать книгу в руках, рассматривать, перелистывать, смотреть иллюстрации, запомнить обложку и название… Сам Рубакин владел техникой быстрого чтения и проглатывал книгу за книгой. Он моментально определял степень своей заинтересованности в ней. Иногда читал лишь главы, иногда было достаточно познакомиться с содержанием. Если же книга захватывала, то он ее читал целиком. Плохую, ничего не дающую ни уму, ни сердцу книгу он определял беспощадно: «Мебель!»

Вот уже 70 лет нет Рубакина. И что мы читаем с вами сегодня? Книги или «мебель»? Погружаемся в мир знаний и в глубины человеческой души или передвигаем-листаем мягкие пуфики, никчемные карамельные женские романы?

Человек читающий или человек листающий? На этот вопрос важно ответить. Книга – дорога в мир. И хватит блуждать по дремучему лесу невежества. Берите пример с Николая Александровича Рубакина. Хорошо знавший его Василий Васильевич Розанов говорил: «Господа, бросьте браунинги. И займитесь библиографией». В XXI веке стыдно быть темным.

Евгений Николаевич Чириков(1864, Казань – 1932, Прага). Романист, публицист, драматург. До революции вышло его собрание сочинений в 15 томах. Следовал демократическим традициям русской литературы… Откликнулся на кишиневский погром пьесой «Евреи» (1904), имевшей большой литературно-общественный резонанс.

«В этом на первый взгляд нарочито простоватом человеке, немного лукавом, всегда остроумном и живом, была удивительная, чисто русская уютность.

Он был очень любим окружающими прежде всего за эти его качества, за его простоту и какую-то особенную “народность”. Обрел он ее не в старом Петербурге, в котором жил уже известным писателем, а в Казани и других волжских городах, где Чириков начинал бедным студентом из обедневшей дворянской семьи.

…Чириков любил “зеленого змия” и не упускал случая опрокинуть несколько рюмочек. Но водка была для Чирикова только прологом…Подвыпив, любил вскочить на стол и под шумные аплодисменты молодежи произнести горячую речь о чем-то очень хорошем, но не совсем точно уловимом» (Д. Мейснер. Миражи и действительность).

В книге «Русское зарубежье: Золотая книга эмиграции» (1997) отмечено, что Февральскую революцию Чириков воспринял сочувственно, а к Октябрьской революции отнесся отрицательно, осуждая подавление демократии и разгул большевистского террора. О Ленине Чириков написал сатирические строки. Вот только отрывочек:

В свою очередь Ленин, ознакомившись в 1919 году с брошюрой Чирикова «Народ и революция», отнес ее к «белогвардейской литературе».

Выступления Чирикова против новой власти не раз ставили его жизнь под угрозу. Так, летом 1918 года только случайность спасла его от расстрела в Коломне.

Чириков неоднократно заявлял, что не покинул родину, а был изгнан. В 1918 году, после того как Ленин предложил ему уехать из Советской России, угрожая в противном случае арестом, Чириков вместе с женой, актрисой Иолшиной, направился в Ростов-на-Дону, а затем в Крым, где у него была дача. Пятеро его детей были разбросаны по всей России, один из сыновей сражался в Добровольческой армии. 13 ноября 1920 года Чириков выехал из Севастополя в Константинополь. В письме к дочери делился первыми эмигрантскими впечатлениями: «Жизнь здесь невозможна, никакого заработка, русские служат прачками, кухарками, лакеями – ужас!» В начале 1921 года ему удалось перебраться в Софию, а оттуда в Прагу, где благодаря участию и помощи чешских писателей он собрал наконец всю семью.

Среди русских писателей-эмигрантов в Чехословакии Чириков был заметной и уважаемой фигурой. Его произведения переводились на чешский язык, на русском же языке публиковались в пражских эмигрантских изданиях. В Чехословакии была им написана последняя часть начатой в России автобиографической книги «Жизнь Тарханова». В сборник «Красный паяц: Повести страшных лет» (Берлин, 1928) вошли рассказы о Гражданской войне. Ужасы революционного времени, Гражданской войны, белого и красного террора получили отражение в романе «Зверь из бездны: Поэма страшных лет» (Прага, 1924), который писатель посвятил чешскому народу «в знак глубокой благодарности за то, что братский народ дал мне приют и возможность написать эту книгу». Роман вызвал огромный читательский интерес и бурную полемику в прессе.

В январе 1927 года в Праге отмечалось 40-летие литературной деятельности Чирикова. Сам он не считал возможным продолжать ее: «Все в прошлом. Настоящего точно нет. Конечно, много сюжетов дать может и эмиграция, но не хочется и не можется шевелить и бередить наши язвы и наши страдания». В 1928 году он закончил работу над воспоминаниями.

Резко отзывался о Ленине и Горьком («сперва друг, а потом непримиримый враг»). Спорил с эмигрантами, обвинявшими во всем Керенского, тогда как Временное правительство, впустившее в Россию Ленина – «троянского коня», «имело в своем составе столько излюбленных мужей разума, среди которых был и испытанный политик и историк Милюков».

Чириков возлагал ответственность за большевистскую революцию на правительства Александра III и Николая II, «все время державших котел государственной машины под давлением революционных паров и никогда вовремя не открывающих предохранительных клапанов», в частности, не решивших вопрос о земле, не приобщавших народ к гражданской жизни, оставляющих его в «искусственном невежестве».

Чириков ушел из жизни 18 января 1932 года. На Ольшанском кладбище в Праге были торжественные похороны, и в них принял участие премьер-министр Чехословакии. Похоронен Чириков рядом с русским храмом.

Юлий Исаевич Айхенвальд(1872, Балта Подольской губернии – 1928, Берлин). Литературный критик. Автор многих книг, но главная из них – «Силуэты русских писателей» (1906–1910).

«Юлий Айхенвальд – эстет. Он говорит и пишет красиво. Даже чересчур красиво. Он интеллигент. И сутуловатые плечи у него интеллигентные, и узкая грудь, и худая длинная шея, и тонкие пальцы с белыми ногтями, и невыутюженные брюки, и высокий крахмальный воротничок, и медная запонка, сверкающая из-под черного галстука, неумело завязанного» (А. Мариенгоф. Мой век, мои друзья и подруги).