Дмитрий Лихачев - Великое наследие

Как же отвечают на эту аргументацию защитники подлинности «Слова»? Во-первых, они обращают внимание на некоторую противоречивость в концепции скептиков: с точки зрения последних, в основе «Слова» лежит текст «Задонщины», который одновременно и хороший (без позднейших, столь характерных для всех известных нам шести списков «Задонщины» искажений и бессмыслиц), и поздний. Обычно с древними памятниками бывает обратное: именно поздние тексты являются одновременно и наиболее искаженными. Ведь обычно количество неясных мест в тексте в результате переписки увеличивается, а не уменьшается. Во-вторых (и эта сторона вопроса аргументируется защитниками подлинности «Слова» наиболее полно), текст Кирилло-Белозерского списка «Задонщины» нельзя признать первоначальным. Совсем не обязательно, чтобы наиболее ранний текст был и наиболее правильным, точным. Доходят не все списки. Может дойти испорченный ранний текст и более правильный, точный – поздний текст.

Сторонники подлинности «Слова» подробно исследовали историю текста «Задонщины» по всем сохранившимся ее спискам [254] Дмитриева P. П. Взаимоотношение списков «Задонщины» и текста «Слова о полку Игореве» // «Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цикла. М.; Л., 1966. С. 199–263. Творогов О. В. «Слово о полку Игореве» и «Задонщина» // Там же. С. 292–384. и тем памятникам, от которых «Задонщина» зависит (в первую очередь от Летописной повести о Куликовской битве) [255] Салмина М. А. «Летописная повесть» о Куликовской битве и «Задонщина» // Там же. С. 344–384. , и на отдельные поздние редакции которых она, в свою очередь, повлияла (выяснено, например, какие редакции и виды текста «Задонщины» повлияли на отдельные редакции и виды «Сказания о Мамаевом побоище» [256] Дмитриев Л. А. Вставки из «Задонщины» в «Сказании о Мамаевом побоище» как показатели по истории текста этих произведений // Там же. С. 385–439; Демкова Н. С. Заимствования из «Задонщины» в текстах Распространенной редакции «Сказания о Мамаевом побоище» // Там же. С. 440–478. , на рассказ Псковской летописи о битве под Оршей 1514 г. [257] Салмина М. А . Рассказ о битве под Оршею Псковской летописи и «Задонщина» // Там же. С. 524–525. и пр.). Благодаря такому всестороннему и полному исследованию всех сохранившихся материалов удалось показать, что все дошедшие списки «Задонщины» должны делиться на две группы и Кирилло-Белозерский список вовсе не стоит обособленно, как это предполагали скептики. Вместе с Синодальным списком Кирилло-Белозерский список составляет так называемую Синодальную группу. К другой группе относятся все остальные списки [258] Принятая сейчас специалистами схема взаимоотношений списков «Задонщины» предложена в книге: Sofonija’s Tale of the Russian-Tatar Battle on the Kulikovo Field / Edited bu Roman Jakobson and Dean S. Worth. The Hague, 1963. Эта схема подробно обоснована и развита в вышеупомянутой работе Р. П. Дмитриевой и в исследовании О. В. Творогова: «Слово о полку Игореве» и «Задонщина» // «Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цикла. М.; Л., 1966. С. 292–343. . Условно эта группа называется группой Ундольского – по ее наиважнейшему списку. Одновременно выяснено, что те индивидуальные особенности текста Кирилло-Белозерского списка, которые скептики считают признаками его древности, в частности его краткость, на самом деле, как это теперь окончательно доказано подробным исследованием всей книгописной деятельности писца этого списка – Ефросина, являются его личной манерой сокращать и перерабатывать тексты переписываемых им произведений. Многочисленные параллели из других переписанных и переделанных Ефросином произведений решают вопрос окончательно [259] Дмитриева Р. П. Приемы редакторской правки книгописца Ефросина: (К вопросу об индивидуальных чертах Кирилло-Белозерского списка «Задонщины») // Там же. С. 264–291. Исследованию индивидуальной манеры переписчика Кирилло-Белозерского списка Ефросина скептики ничего не могли противопоставить и предпочли просто замалчивать все наблюдения Р. П. Дмитриевой. .

Таким образом, бесповоротно падает единственный сильный текстологический аргумент скептиков о якобы большей близости «Слова» к поздним текстам «Задонщины», чем к ранним. «Слово» имеет сходные места то с одним списком «Задонщины», то с другим, так как все списки «Задонщины» имеют очень много искажений и правильный текст выявляется в разных списках, в разных их местах. Мало этого, сторонники подлинности «Слова», исходя из наблюдений над историей текста «Задонщины», показали, что многие из чтений последней могут быть объяснены только при том условии, что в их основе лежал дошедший до нас текст «Слова о полку Игореве». В частности, указывалось, что в «Задонщине» имеются отдельные элементы текста, которым соответствуют не только отдельные места в тексте «Слова», но одновременно и в рассказе Ипатьевской летописи о походе Игоря Святославича на половцев 1185 года. Так, например, неизвестная река Каяла, на которой потерпели поражение войска Игоря Святославича в 1185 году, упоминается только в «Слове», в «Задонщине» и в указанном уже рассказе Ипатьевской летописи. Больше Каяла ни в каких письменных источниках не зарегистрирована. Если предположить, что не «Задонщина» следовала за «Словом», откуда и попала в нее Каяла, а «Слово» за «Задонщиной», то тогда необходимо признать, что автор «Задонщины» знал уже текст Ипатьевской летописи и из всех ее многочисленных рассказов о битвах и походах русских остановился именно на том самом рассказе о поражении Игоря Святославича, который лег впоследствии и в основу «Слова о полку Игореве» [260] Jakobson R. The puzzles of the Igor’ tale on the 150th anniversary of its first editon // Speculum. 1952. Vol. 27. P. 43–66; Лихачев Д. С. Изучение «Слова о полку Игореве» и вопрос о его подлинности // «Слово о полку Игореве» – памятник XII века». М.; Л., 1962. С. 66–69; см. также раздел «Текстологический треугольник» в статье: Лихачев Д. С. Когда было написано «Слово о полку Игореве» // Вопросы литературы. 1964. № 8. С. 142–144. Likhасhev D. S. Further Remarks on the Textological Triangle: Slovo о polku Igoreve, Zadonshchina, Hypatian Chronicle. Oxford Slavonic Papers. New-series. 1969. Vol. II. P. 106–115. . Искусственность и крайняя неправдоподобность такого рода «совпадения», я думаю, ясны для любого непредубежденного читателя.

Сторонниками подлинности «Слова» была исследована также в «Задонщине» «инерция подражания» [261] Лихачев Д. С. Черты подражательности «Задонщины»: (К вопросу об отношении «Задонщины» к «Слову о полку Игореве») // Русская литература. 1964. № 3. C. 84–107. . Под «инерцией подражания» разумеются некоторые общие для всех подражаний отступления от смысла и формы произведения, объясняемые тем, что подражание не всегда оказывается достаточно осмысленным. Иногда подражание «механично» переносит элементы старого произведения в новое, и это вызывает специфические ошибки, благодаря которым можно узнать подражания даже тогда, когда само произведение, вызвавшее это подражание, неизвестно. Именно эти внешние признаки подражательности есть в «Задонщине», но их нет в «Слове о полку Игореве». Был указан и самый тип подражания, представленного в «Задонщине» (названного «нестилизационным подражанием»), и указаны аналогичные случаи таких же подражаний в конце XIV–XV века произведениям XII–XIII веков. Всем этим явлениям скептики пока что не дали своего объяснения.