Алексей Кривоносов - Слово и мысль

Итак, материальные знаки сами по себе не могут мыслить. Но это не значит, что они не являются «обязательными» для осуществления мышления. Совсем наоборот, без них нет общения, идеальные единицы мышления (фонемы, графемы, понятия, суждения) нельзя вывести из мозга и «передать» их слушателю и читателю. Действительно, текст не включает в себя мысли, но из этого нельзя делать вывод, что язык не является необходимым средством осуществления мышления. Смысл текста мы воспринимаем не непосредственно «из текста», из его типографских красок, а «через текст», устный и письменный, и восстанавливаем смысл этого текста с логическими формами мышления в своём собственном мышлении через ассоциативные, психические связи между образами материальных знаков и образами реальных предметов.

Многие лингвисты отвергают «ассоциативные связи» между материей знаков (1) и мышлением (2). Но другого пути мыслить нет, невозможно поместить материальные знаки, как и все вещи в мозг, они туда входят лишь в их идеальной форме, в виде ассоциативной психической связи с внешними предметами. А для этого нужны условные материальные, устные и письменные, знаки, воспринимаемые органами чувств.

По Панфилову, язык, материальный текст не оказывает влияния на мышление. Но как, ведь в текст не включены мысли, пишет он? Однако Панфилов не раскрывает эту тайну: как мыслящий текст, имеющий в себе самом своё, языковое мышление, оказывает влияние на мозг, имеющий тоже своё мышление? Тот исторический факт, что существует лишь одно, общечеловеческое мышление при наличии сотен и сотен других языков, Панфилов так и не объяснил, он не видит источник этого несоответствия: он объясним не тем, включён ли смысл в саму материю знаков, или нет, а следующими двумя важнейшими факторами: общечеловеческое мышление — это следствие единого для всех людей физиолого-психологического устройства, а реальное существование множества языков есть следствие условной, немотивированной природы языковых знаков, которые были рождены людьми в различной социальной среде — экономической, географической, политической, бытовой, т.е. различными для разных народов факторами. Взаимодействие между общечеловеческим мышлением и национальным мышлением, как будет показано ниже, осуществляется на уровне абстрактного мышления через соотношение друг с другом двух форм абстрактного мышления — семантической и логической (см. об этом ниже Глава 4).

Чтобы понять, кто творец мысли — язык или мышление, — надо понять всю мыслительно-речевую деятельность человека. Должна быть прежде вещь, а потом уже её название. Но если слово о вещи однажды образовалось, то оно уже живёт «собственной жизнью» мозга, а не языка, и никогда не отражает сущности того, для чего оно возникло, отрывается от вещи или теряет связь с нею. Потому что мозг счёл нужным использовать это слово для именования другой вещи. Потому что память мозга ограничена, и он использует уже знакомые слова для наименования новых вещей, событий, качеств, свойств. Специфика языка, вопреки мнению некоторых лингвистов, не в этом, что якобы сам язык мыслит, язык не мыслит, а в том, что человек мыслит лишь через языковые знаки, сделанными из наиболее подходящей для мышления физической субстанции.

Язык — необходимая материальная опора мышления. Сущность языка — служить средством внемозговой материализации сознания. Материальные знаки языка свободны от «духовности», они служат чувственным инструментом мышления. Это его материальные языковые орудия, внемозговая материальная оболочка мышления, форма манифестации нейрофизиологических процессов мозга и средство выноса их результатов вовне мозга во внемозговой знаковой форме. Язык, по своей природе предназначен служить средством, инструментом познания и коммуникации. Язык — лишь материальное средство воплощения и выведения плодов работы мозга за его пределы в виде звучащей и написанной речи.

Главное в человеке — его мышление, языковые знаки — приобретение мозга. Они закреплены за реальными или мнимыми предметами (в мышлении они выражаются через понятия). Языковые знаки, т.е. язык не может быть ни самостоятельным, ни относительно самостоятельным, им руководит мышление. В языке ничто не делается и не происходит без ведома мышления. Но как упорядочить «туманную» мысль и придать ей чёткую форму? Для этого нужны языковые знаки. Однако материальной опорой мышления служат не только материальные знаки в виде звуков и букв, но и физиологические раздражения, которые идут в мозг от органов слуха и зрения при воздействии на них реального звучания или написания речи. Эти факторы и есть материальная опора для процесса мышления. Их наличие — это непременное условие процесса мышления во всех случаях — говорения, обдумывания, чтения, писания, слушания. «Понятно, что об отвлечённых предметах мысли мы не можем думать иначе, как при посредстве тех или других знаков, вследствие невозможности иметь непосредственные представления таких предметов.

Знаки, с одной стороны, замедляют течение нашей мысли, и в то же время организуют её. Мысль, простая или сложная, рождается в мгновение и есть нечто туманное, нерасчленённое. А знаки должны расчленить эту мысль, должны быть подобраны соответствующие знаки для данной мысли, а она рождается «в муках слова». Сама мысль нуждается в непосредственной помощи языка, ибо она, как молния, может сверкнуть и исчезнуть, не оставив свои следы в запасниках памяти. Чтобы это не случилось, для этого есть знаки, слова, которые помогают мозгу, мышлению удержать эту мысль, и расчленяют её на соответствующие отрезки в виде материальных знаков, т.е. частей речи и членов предложения (в семантических формах мысли) и одновременно в виде абстракций от этих знаков, в виде фонем, графем, морфонем, понятий, суждений (в логических формах мысли).

За пределы мозга мысль сама по себе, как чистая мысль, не может быть эксплицирована. В мозгу человеку доступна бессловесная быстрота мысли, а во внешней её реализации мысль течёт намного медленнее, ибо её надо ещё расчленить, упорядочить и удерживать определённое время. Знаки, раздробляя акты мышления на последовательные ряды более мелких актов, служат в то же время опорой для удержания этих актов мышления и выведения их наружу, вовне мозга. Поэтому знаки помогают нашему творчеству, удерживая и расчленяя мысль, и в то же время замедляя её течение. Неясная, неопределённая, туманная мысль, будучи ассоциативно воплощённой вовне в материальных звуковых и графических знаках, начинает сверкать новыми гранями. Система знаков, т.е. язык, раскрывает нашу мысль, организует её в структуру предложений в виде его первого уровня — на уровне семантической структуры мысли, которая интуитивно, бессознательно, автоматически, или путём логического анализа образует стройную логическую систему — на уровне логической структуры мысли.