Полина Масалыгина - Великий русский

«Толи́ка» (от греч. «толи́кос») значит «небольшое, незначительное количество». Почему же мы тогда используем это существительное вместе с прилагательным «малая»? Тут тот самый нелогичный случай, когда плеоназм каким-то образом прочно закрепился в словарях, поэтому это просто надо принять.

Теперь вы знаете, что ударение в глаголе «ра́зниться» падает только на первый слог. И пусть в рамказ узуса, то есть в жизни, нормативный вариант практически не встречается, в наших силах сделать его наиболее употребительным!

Да-да, правильно говорить «наращённые» с ударением на Ё! Можете убедиться в этом, заглянув, например, в словарь для работников радио и телевидения «Русское словесное ударение. Словарь нарицательных имён» М. В. Зарвы (2001).

В этом слове не должно быть вони!

Лёд тронулся! В новейшем и самом авторитетном ныне «Русском орфографическом словаре» РАН под редакцией В. В. Лопатина (2011) вариант «обеспече́ние» зафиксирован как допустимый наравне с литературным вариантом «обеспе́чение». Будем наблюдать за развитием событий, потому что в орфоэпических словарях пока сохраняется «обеспе́чение» как единственно верный.

Иное произношение этого слова недопустимо, особенно если речь идёт о ювелирном украшении.

«Россия скоро передохнет от холода». Как вы прочитали это предложение – с Ё или Е? Согласитесь, смысл меняется кардинально. Если бы в нашей стране уважали букву Ё, не страдали бы «свёкла», «новорождённый» и «вишнёвый», потому что Ё в словах русского происхождения всегда ударная.

«Я бы с удовольствием писала букву Ё, но её нет на клавиатуре моего смартфона», – может кто-то возразить. Она есть, только прячется. Удерживайте букву Е, и Ё появится тут как тут.

Плохие новости. Некоторые словари фиксируют вариант «ра́кушка» как допустимый разговорный. Не поддавайтесь на эти провокации! Говорите правильно и в соответствии с литературной нормой: раку́шка.

Все ведь знают, что вкуснее то сли́вовое варенье, в котором правильно ставят ударение? Точно так же, как и гру́шевое, кстати.

А это очень интересный случай резкого изменения нормы. Однажды Юрий Борисович Левитан читал по радио первый за всё время войны приказ о проведении салюта в честь освобождения Орла и Белгорода. И сделал ошибку, произнеся в прямом эфире «Столица нашей родины будет салютова́ть…». Однако по нормам русского языка тех времён необходимо было поставить ударение иначе: «салю́товать». И что вы думаете? Никакого скандала не было: «наверху» просто решили отныне использовать это слово «в редакции» Левитана и сделали ударение «салютова́ть» нормативным. Ведь как тут возразишь – авторитет главного диктора страны был непререкаемым!

«Я даю себе зарок говорить всегда творо́г» – достаточно известная мнемоническая фраза для запоминания ударения в этом слове. В принципе, так оно и есть – орфоэпический словарь для работников радио и телевидения М. В. Зарвы (2001) даёт только один вариант – творо́г, потому что речь дикторов не терпит компромиссов. Но если вам больше нравится говорить «тво́рог», ошибки в этом нет – сейчас эти варианты многими словарями признаются равноправными.

Когда я поднимаю эту тему в блоге, читатели делятся на два противоборствующих лагеря. Одни говорят: «Раздражает до зубного скрежета». Другие: «А что в нём такого-то? По-моему, веет теплом и домашним уютом». Кажется, жаркие споры об уместности в речи слова «кушать» не утихнут никогда, и пока кто-то до сих пор выясняет, кто прав, а кто виноват, давайте во всём разберёмся.

Прежде всего, надо понять, что глаголы «есть» и «кушать» – синонимы. Но это было бы слишком просто, потому что они не взаимозаменяемы: у них разная стилистическая окраска.

К «есть» вопросов нет – это нейтральный в экспрессивном отношении глагол. А вот «кушать» можно употреблять только в трёх случаях: когда вы вежливо приглашаете гостей к столу, когда вы обращаетесь к детям или женщинам или если вы, будучи ребёнком или женщиной, говорите о себе.

✓ Кушать подано, прошу к столу.

✓ Саша, сынок, ты покушал?

✓ Мама скушала мою конфету.

✓ «Я покушала», – сказала Даша.

По отношению к мужчинам это слово неуместно. Можете называть это лингвистическим сексизмом, но факт остаётся фактом: филологи считают, что такое употребление придаёт речи манерность и слащавость. Поэтому, говоря о мужчинах, глагол «кушать» надо заменять на «есть». Или вообще его не использовать, если не хотите запоминать все эти стилистические нюансы.

«Кто крайний?» – ежедневно доносится эхом из очередей по всей России. Люди учатся на крайнем курсе в университетах, делятся впечатлениями о крайней прочитанной книге, допивают крайнюю бутылку молока и боятся, что всё это может в одночасье стать последним в их жизни. Однако…

Было бы упущением не рассказать здесь историю происхождения этого суеверия. Обычай называть всё «крайним» идёт из речи лётчиков и всех тех, кто связан с авиацией. Ни у одного пилота не повернётся язык сказать «последний полёт», потому что он действительно может стать последним. Такое же явление вы можете наблюдать и в речи военных, каскадёров и всех тех, чья профессия связана с повышенным риском для жизни.

Но что мы наблюдаем сейчас? Это суеверие прочно вошло в бытовую речь и употребляется повсеместно. Правильно ли с точки зрения норм русского языка называть всё «крайним»? Нет. И вот почему.

Ещё полвека назад об этом предрассудке писал Л. В. Успенский в книге «Слово о словах» (1962):

«Если на вопрос: «В каком вагоне ты едешь?» вы ответите: «В крайнем!», у вас сейчас же потребуют разъяснить: от начала или от конца поезда, в первом или в последнем? У каждого ряда предметов по крайней мере два края, и слово «крайний» стало употребляться тут по нелепому недоразумению, ибо обычному слову «последний» в некоторых говорах народной речи придается неодобрительное значение – «плохой», «никуда не годный».