Коллектив авторов - Моя вселенная – Москва». Юрий Поляков: личность, творчество, поэтика

«Что делать?» или «Так что же нам делать?» в царстве попсы звучат как-то неуместно. Кто является массовым героем нынешних сериалов? Главным образом – менты, бандиты, бизнесмены, их любовницы, то есть персонажи, не имеющие никакого отношения к интеллигенции. Массовое искусство утверждает, что все эти интеллигенты – типичные лузеры (если ты такой умный, почему ты такой бедный?); презрение на бытовом уровне окружает и будущих учёных – всех этих «ботаников». Не случайно молодые люди, по данным социологии, стремятся быть не учёными, а преимущественно государственными чиновниками (и зарплата, и пенсия, и льготы, и взятки).

Роман Юрия Михайловича Полякова «Гипсовый трубач, или Конец фильма» необычен уже потому, что его главные герои отнюдь не предприниматели, но обычные советско-русские интеллигенты – писатель Андрей Львович Кокотов, режиссёр Дмитрий Антонович Жарынин, соавторы сценария фильма, и многочисленные интеллигенты – писатели, артисты, художники и др. Это «слишком большое» трёхчастное произведение своим объёмом даже вызвало в блогосфере критику – как же иначе! Ведь поколение «тех, кого выбрало ЕГЭ» привыкло читать и писать главным образом лишь «посты» и «перепосты». Напротив, люди, не отучившиеся читать, должны приветствовать роман как произведение качественной русской литературы, продолжающее сегодня сатиру М.Е. Салтыкова-Щедрина. Сатирическое основание романа, бесспорно, – преобладающее, и это заставляет нас вспомнить о том, что вся современная русская литература своим первоисточником имела сатирическую основу. Ведь современная русская литература, по словам А.И. Герцена, «зарождается в сатирах Фонвизина, чтобы завершиться горьким смехом Грибоедова, неумолимой иронией Гоголя». По словам того же Герцена: «Смех – одно из самых сильных орудий против всего, что отжило и ещё держится Бог знает на чём, важной развалиной, мешая расти свежей жизни и пугая слабых».

Автор романа не просто смешит своих читателей, но также развенчивает, отрицает и по-своему, посредством смеха, преодолевает широко разлившуюся стихию современной российской посткультуры, с её культом насилия, индивидуализма, порнографической телесности, враждебной сфере духовного. Сатирическая первооснова романа имеет и своеобразное просветительское преломление, весьма полезное для тех, кто подзабыл или вообще не знал многие интересные факты из отечественной истории. Так, из текста романа можно узнать, что в раннее советское время существовал проект перевода письменности с кириллицы на латиницу для приближения к мировому пролетариату и «мировой революции», что нехитрое противозачаточное приспособление продавалось в аптеках под названием «колпачок Кафки», а аббревиатура БРИЗ расшифровывается как Бюро рационализаторов и изобретателей. Существовало, например, такое выражение – «толкнуть рацуху», это означает, что можно было представить в БРИЗ рационализаторское предложение и получить за это реальные деньги. Главный герой – писатель, написавший для заработка под иностранным женским псевдонимом 17 эротических романов для серии «Лабиринты страсти». Хозяин серии, «конкретный» парень в малиновом пиджаке, объяснил, что на него работают «только мужики»: «Женский роман – бизнес серьёзный, и баб к нему подпускать нельзя!» И дальше выяснилось удивительное: «никаких, оказывается, Кэтрин Корнуэлл, Ребекки Стоунхендж или Джудит Баффало в природе нет и не было, а есть несколько наших домотканых мужиков, они-то и лудят под псевдонимами все эти книжки из серии «Лабиринты страсти». В офисе хозяина серии герой романа знакомится с бородатой Джудит Баффало, которая «пила с похмельной жадностью минеральную воду и спрашивала хриплым боцманским голосом, как мне название “Алиса в Заоргазмье”». Выяснилось также, что приди буквально на полчаса раньше, герой романа застал бы и Реббеку Стоунхендж, которая когда-то была знаменитым поэтом Иваном Горячевым, писавшим песни и поэмы о строителях Байкало-Амурской магистрали.

В романе в гротескной форме блестяще описан феномен «перевёртывания» и «перекрашивания», хорошо знакомый по нашей постсоветской истории, когда над разработкой текста конституции РФ работали авторы диссертаций по научному коммунизму, когда высшее руководство теперь уже капиталистической страны представляли бывшие руководители КПСС, когда идеологами рыночной «шоковой терапии» были авторы идей «развитого социализма» и т. п. Получилось так, что из политического дискурса «перевёртыши», которых клеймили в первые постсоветские годы, как-то со временем незаметно исчезли. Хотя в жизни сам феномен несомненно сохранился, и роман явственно напоминает о его существовании. Подтверждением служит, например, политическая биография жулика и коррупционера Навального, который «перевернулся» в борца с коррупцией.

Некоторые рецензенты романа отмечают наличие в нём постмодернистских моментов, но это неверно. Роман «Гипсовый трубач, или Конец фильма» – произведение реалистическое, но к нему вполне приложимо определение «фантастический реализм», которое использовал, как известно, Достоевский. Постмодернистской является сама российская действительность, и её сатирическое изображение автором вовсе не означает, что роман специально выдержан в духе каких-то влияний, идущих от Фуко, Делеза и т. п. Ведь «ненаучной фантастикой» буквально пронизана вся отечественная действительность. На каждом шагу человек сталкивается с тем, что живёт в мире не идеальной, а реальной деконструкции, полного искажения смыслов, где борцы с преступностью – преступники; занимающиеся детской благотворительностью – педофилы, а министры – не хранители, а расхитители государственной собственности… Герой романа впервые осознал эту деконструкцию, так сказать, на бытовом уровне, «когда булочная вдруг превратилась в “Мир пылесосов”, кинотеатр “Прага” – в автосалон, “Союзрыбнадзор” – в фитнесцентр “Изаура”, а дом пионеров имени Папанина – в варьете “Неглиже де Пари”». Вполне абсурдна и личная история героя романа писателя Кокотова. Лишившийся какого бы то ни было литературного заработка, он не сразу стал автором женских эротических романов. Этому предшествовала работа учителем в школе, где он долго не продержался, поскольку его «раза два били по бартеру». Это значит, что его били за поставленные им двойки ученики, которые «сбрасывались» и нанимали для битья своего учителя «шпану из соседнего микрорайона».

Гротесковые ходы художественной мысли Юрия Полякова разворачиваются в романе в целые эпические повествования о нашем героическом прошлом, где наличествует не смех как таковой (всегда присутствующий в жизни, даже в самые трагические эпохи), но именно «смех сквозь слёзы». Здесь напрашивается, кстати, объяснение того, почему фильм «Чапаев» более всего любим в народе, во всех его слоях. Ведь фильм в целом рассказывает о трагедии – гибели Чапаева, но вопреки этому именно Чапаев и Петька остаются любимыми героями русских анекдотов, надо сказать, мало понятных для иностранцев. Причём Чапаев-то в этих анекдотах фигурирует вовсе не как супергерой, а чаще всего как Иванушка-дурачок, чуть ли не юродивый.