Анатолий Вассерман - По следам литераторов. Кое-что за Одессу

Итак, мы находимся на улице Белинского – одной из примерно семи десятков улиц и переулков, в разное время носивших в Одессе «литературное» имя. Нам предстоит поход на удивительную улицу с одним рядом домов, обращённых к морю. Мы уже рассказывали о ней в части «Одесса военная» нашей первой книги [289]. Сейчас предстоит более подробное знакомство, ведь в доме № 8 жил Константин Георгиевич Паустовский, чья книга «Время больших ожиданий» – без преувеличения энциклопедия одесской жизни начала 1920 -х годов.

«Поход», конечно, слово громкое, так как нам предстоит пройти несколько кварталов, но по дороге мы встретим кое-что примечательное – и обязательно про это расскажем.

Начнём с того, что если на плане соединить квартиры Чуковского на Пантелеймоновской, № 14, Бялика на Малой Арнаутской, № 9, и Фруга на Белинского, № 12, то получится практически равносторонний треугольник со стороной метров 300. Поразительная концентрация выдающихся литераторов на квадратный метр. Конечно, не по этой причине они с такой симпатией относились к творчеству друг друга – но, как говорится, факт налицо.

Когда-то это была часть границы порто-франко – свободного порта, то есть территории бестаможенного ввоза товаров [290]. Потом границу переносили и старую границу причудливо именовали Старопортофранковской улицей. Затем части улицы, охватывающей центр города (по этой линии до сих пор идёт трамвай № 28), получали свои названия. Так, в 1898-м году появилась улица Белинского. Виссарион Григорьевич, несмотря на короткую жизнь (он умер в «классические» 37 лет), успел посетить Одессу, что засвидетельствовано мемориальной доской на здании бывшей гостиницы «Петербургская» (Приморский Бульвар, № 8).

Осматривая театр Музыкальной комедии [291], мы ранее забыли сказать, что на его месте был дом с адресом по улице Белинского, № 22. В нём жила Вера Евсеевна Слоним – будущий редактор, переводчик, машинистка, секретарь, критик и – в итоге – хранительница литературного наследия, а короче говоря – жена Набокова. Так что ещё один мастер пера Владимир Владимирович – хоть и опосредованно – имеет отношение к Одессе.

От Музкомедии переходим на нечётную сторону улицы. Хорошо просматривается 10-этажная «Ясная Поляна» на углу Отрадной улицы [292]. Впрочем, с Белинского её скоро «прикроет» вторая – пятнадцатиэтажная – очередь этого комплекса. Дом № 13 по Белинского – бывшая дача Г-на Консельского, ныне – один из самых роскошных одесских ресторанов «Александровский» [293]. По адресу № 9/11 находится Областной туберкулёзный диспансер, где размещён организованный другом нашего отца Заслуженным врачом Украины Л. Г. Авербухом «Музей борьбы с туберкулёзом». О Леониде Григорьевиче мы рассказывали в Книге 2 (стр. 107–108), где также сообщили, что наша бабушка по отцу Любовь Ефимовна Кизер-Вассерман была одним из крупнейших одесских фтизиатров.

Здание под № 11 выделяется мощью форм и солидностью, хотя в нём всего два этажа. Его построил в 1914-м году Фёдор Павлович Нестурх (архитектор также нашей Научной библиотеки) и оно должно было войти в комплекс Евангелической больницы. Идея больницы появилась в 1880-м, земля куплена в 1886-м, строительство начато в 1890-м, корпус Нестурха закончен как раз к началу «Германской войны». Живая иллюстрация печальной шутки: «Пока найдёшь место под солнцем – уже вечер». Прекрасно и второе здание комплекса, перпендикулярное Белинского, но тоже солидное и красивое. Судя по табличке на фасаде, в нём размещалась амбулатория.

Поскольку Одесса, как мы отмечали, занимает первое место в мире по числу знатоков города на душу населения, на каждый городской объект можно найти детальную информацию. Например, про прекрасную территорию туберкулёзного диспансера, в силу близости к морю периодически подвергаемую атакам желающих поставить на ней очередные элитные многоэтажки [294], можно прочесть следующее: « Краевед Р. Шувалов установил, что здесь некогда была загородная дача князя Г. М. Кантакузина: «дом каменный, сад разного дерева, кроме диких, 1500 штук (остатки сада сохранились), 2 колодца, каменная изгородь». Здесь гостил руководитель греческого освободительного движения А. Ипсиланти » [295]. О роли Одессы в освобождении Греции мы писали в начале главы 4.

В доме № 5 находится «Музей современного искусства», созданный при активном участии друга нашей семьи Заслуженного экономиста Украины председателя правления банка «Восток» Вадима Викторовича Мороховского (он и сам в молодости много и сильно участвовал в интеллектуальных играх, и сын прекрасного капитана известнейшей из одесских команд спортивного «Что? Где? Когда?» и телевизионного «Брэйн-ринга» Виктора Яковлевича Мороховского – увы, очень рано ушедшего из жизни; Анатолий много лет играл в этой команде). Советуем посетить этот небольшой, уютный и неординарный музей.

В этом славном особнячке в советское время был Одесский филиал Советского комитета защиты мира. Иван Петрович Гайдаенко (о нём мы рассказывали у «писательского» дома на Пироговской, № 1) возглавлял не только Одесскую писательскую организацию, но и – в течение 20 лет – эту общественную организацию. Еще в декабре 1936-го года он – двадцатидвухлетний моряк – был захвачен франкистами на судне «Комсомол», перевозившем грузы в охваченную гражданской войной Испанию. Опыт полутора лет пребывания сначала в испанской, потом в немецкой тюрьме не мог не отразиться в желании бороться за мир – пусть и в советском бюрократическом варианте. Кстати, мы помним организуемые время от времени (как правило, пару раз в год) переводы однодневной зарплаты в «Фонд защиты мира».

Напротив – в угловом доме, имеющем адрес уже по Большой Арнаутской – пятый этаж имеет окна увеличенного размера. Это – один из двух специализированных домов художников с мастерскими на последнем этаже. Другой расположен на бульваре Искусств сразу за памятником конструктору Александру Эммануиловичу Нудельману [296]. На обоих домах мемориальные доски, посвящённые жившим и работавшим там художникам. Художники, не входившие в «ближний круг», довольствовались мастерскими в подвалах, неудобными для людей, чей труд требует хорошего естественного освещения. Тем не менее даже получение подвальной мастерской было большой удачей. К тому же площади таких мастерских были неплохие. Так, наш друг Илья Зомб [297]жил в небольшой однокомнатной квартире, но имел трёхкомнатную мастерскую. Большая [298]подвальная мастерская (как раз напротив дома «маститых» художников) была и у нашего родственника Люсьена Вениаминовича Дульфана [299]. Не по причине родства с ним, а объективности ради скажем, что одна его выставка собирала больше зрителей, чем выставки всех вместе взятых жильцов «художественного» дома напротив.