Анатолий Вассерман - По следам литераторов. Кое-что за Одессу

Однако уже в мае того же года петербургский профессор Александр Николаевич Веселовский заявил, что тиара – подделка. Разбирательство шло семь лет (!), пока в Париж не пригласили самого Рухомовского. С одной стороны, его знаний по археологии вроде бы явно не хватало для изготовления тиары. С другой стороны, за несколько часов он абсолютно точно изготовил фрагмент изделия [491]. Комиссия убедилась в авторстве Рухомовского, он – в зените славы – переехал в Париж, тиара же из Лувра передана в Музей декоративного искусства в Париже. Практически happy end. Более великого изделия Рухомовский не создал, но если снова заговорить на языке братьев Гохман: «Кому мало – прокурор добавит».

Дом № 4 мы упоминали в Книге 1 (стр. 252) в связи с жившим в нём дважды Героем Советского Союза Степаном Елизаровичем Артёменко. А ещё, если верить Интернету [492], в этот дом семья Багрицких переехала из дома почти напротив – № 3 по Осипова, где (по данным этого же сайта) Багрицкий родился. Так это или нет, нам не слишком важно: ведь мы прошли и мимо дома по Базарной, № 40, и мимо дома по Осипова, № 3. С Гомером, чьей родиной назывались семь греческих городов, в любом случае сложнее.

На Еврейской мы не подходим к памятнику Гоцману, а только отсылаем к Книге 1 (стр. 252–253). Мы сразу сворачиваем на Польскую, чтобы пройти по ней два квартала до Бунина (снова улица Бунина – так «работает» прямоугольная сетка улиц нашего центра). В первой половине XIX века на ней было много амбаров с зерном, принадлежавших польской шляхте. Рядом были и их особняки. « Амбары строились в классическом стиле и внешне выглядели красиво. Сложно было представить, что за этими стенами хранится зерно. Даже дома шляхтичей выглядели по сравнению с ними немного невзрачно », – сообщает знаменитый одесский краевед и Почётный гражданин Одессы Олег Иосифович Губарь [493]Потом зернохранилища в центре стали экономически необоснованными. На одной из освободившихся площадок возник Русский театр ( см. главу 2), на Польской – доходные дома.

На первом этаже одного из них – № 19 – уникальный «Одесский муниципальный музей личных коллекций имени А. В. Блещунова». Александр Владимирович был руководителем проблемной лаборатории нашего родного Холодильного института, фактически родоначальником одесского альпинизма (его именем названы пик и перевал на Памире) и неутомимым коллекционером. «Звёзды сошлись» в 1989-м [494]: 1989–01–28 организован – ещё при жизни Блещунова – первый и пока единственный на Украине музей личных коллекций. Александр Владимирович успел поработать его директором два года и ушёл из жизни в 76 лет в 1991-м. Друзья альпинисты к столетию со дня его рождения выпустили интереснейшую книгу воспоминаний «Он в даль иную поманил». Очень советуем побывать в музее. Даже сейчас он поражает не только качеством, но и плотностью экспонатов на квадратный метр – а ведь сегодня его площадь раз в пять больше той, которой располагал коллекционер в своей квартире, где ещё и жил.

На углу с улицей Жуковского [495]10-этажка с – как водится – 18-ю организациями (из них самая «одесская» – по крайней мере по названию – салон красоты «Городские пижоны»). По диагонали – в здании бывшей Конторы Государственного банка Российской империи – Главное управление статистики в Одесской области. С угла Бунина и Польской можно разглядеть на углу Пушкинской и Бунина два упомянутых в предыдущей главе здания архитектора Бернардацци – Новую Биржу и гостиницу «Бристоль», детально описанные Анатолием в Книге 1 (стр. 9–15). А на самом углу ниже гостиницы «Бристоль» массивное серое здание с крупной рустовкой. По имперскому стилю безошибочно узнаётся архитектор Прохаска. Это «квинтэсенция» его стиля – мощное здание Городского ломбарда. Из размеров следует грустный факт: сколько людей нуждалось в услугах этого, можно сказать, печального заведения.

На углу Польской и Бунина начинается Польский спуск. Он привёл бы нас на Таможенную площадь и к центральному входу в Одесский морской торговый порт. Вход этот, украшенный бюстами де Рибаса и де Волана, как и Таможенную площадь, мы описали в Книге 1 (стр. 262–264). Применительно к теме экскурсии отметим, что в доме № 4 по Польскому спуску до революции была ночлежка, где останавливались и Максим Горький, и Александр Грин. Горький немного (как сейчас бы сказали) «потусовался» в порту, а потом продолжил свои походы по России. Грин – после некоторых препятствий – попал-таки на пароход и даже побывал за границей. Но про Грина и Горького подробно не будем: всё же Одесса была в их жизни эпизодом.

Для справки – в советское время Польская носила имя Гарибальди, к тому же была на квартал длиннее. Теперь квартал от Дерибасовской до Греческой назван именем президента Польши Леха Александра Раймундовича Ка-чиньского, погибшего в авиакатастрофе под Смоленском, куда он спешил, чтобы вписаться в окно прямого эфира одного из крупных польских телеканалов. Так мы получили и самую короткую улицу города, и Польскую, начинающуюся с № 10. Сам Гарибальди действительно бывал в нашем городе. Правда, не в качестве освободителя-объединителя Италии, а как простой моряк. Как-никак, он родился в Ницце, так что стать моряком для него вполне логично [496].

На перекрёстке Бунина и Польской поворачиваем направо на мост, названный в честь уже упомянутого генерал-губернатора Новороссии и Бессарабии Павла Евстафьевича Коцебу. Мост построен в 1889–1890-м годах, причём в Одессе его только собирали, а изготовили во Франции на том же предприятии, что и детали Эйфелевой башни. Более того, судя по датам строительства моста и башни, происходило это ещё и в одно и то же время: прекрасный материал для заготовки вопроса «ЧГК».

С наружной стороны на обеих оградах моста в советское время – явно по недосмотру – сохранился дореволюционный герб Одессы: двуглавый орёл в верхней части щита и якорь-кошка в нижней [497]. Было очень «круто» (хотя в этом смысле слово «круто» в нашем детстве не употреблялось), перегнувшись через перила, разглядеть этот герб. Сейчас мост активно реставрируют, обещают восстановить и ограду, и фонари. Так что в какой-то из приездов в Одессу Вы увидите всё в первозданном виде.

Несколько «маленьких забавных подробностей»:

Генерал-губернатор, в чью честь назвали мост, в период своего правления отверг проект путепровода по Полицейской улице.

Рост Павла Евстафьевича – 138 см (невероятно мало даже по тем временам), что не помешало ему до назначения в Одессу быть одним из руководителей русской военной разведки.

После перевода Коцебу на должность Варшавского генерал-губернатора должность Новороссийского генерал-губернатора ликвидируется.

Не менее страшно, чем в детстве, перевешиваясь через перила моста, разглядывать старый герб, сейчас рассматривать с моста Деволановский спуск. Разрушенные цехи бывшего радиозавода «Эпсилон», отсутствие твёрдого покрытия и чудовищные ямы на мостовой – готовая декорация для фильмов ужасов. Поэтому быстро сворачиваем, наконец, на улицу Олеши…