Михаил Панов - И все-таки она хорошая!

Не проще ли писать этот предлог всегда одинаково? Не легче ли? Конечно, легче. Принцип фонетического письма снова обнаружил свою неполноценность.

Писать фонетически очень не просто; но и читать такое письмо нелегко.

До нас дошли интереснейшие записки Натальи Борисовны Долгорукой, жены опального вельможи бироновского времени. Свои записки Долгорукая писала почти фонетически, по произношению, отражая говор середины XVIII века. Есть у нее и традиционные написания, их даже немало, есть индивидуальные особенности письма (она, например, часто пишет букву и вместо ы, хотя произносила, конечно, ы). Все же фонетических написаний очень много.

Об одном недруге своей семьи Н. Б. Долгорукая пишет:

Не зналъ онъ, чемъ начать, чтобъ насъ сослать. Первое всехъ сталъ къ себе призивать изъ тегже людей, которые намъ прежде друзья были, ласкалъ ихъ, виспрашивалъ, какъ ми жили и не зделали ли каму абиди, не брали ли взятковъ. Нетъ, нихто ничево не сказалъ.

Что означает здесь тегже! Как прочесть это слово? Понаблюдайте, как вы произносите сочетания: их бы позвать… их бы спросить… их брат… Здесь у вас не обычное [х], не такое, как в слове их, взятом отдельно. Вспомните закон: перед звонким согласным произносится только звонкий согласный? Звук [б] — звонкий; обычное же [х] — глухой. И поэтому они соседями быть не могут. Звонкое [б] непременно повлияет на соседнее [х], озвончит его. В нормальном произношении всегда выходит [иϒ — брат], [иϒ — бы], если произносится без паузы. Значок ϒ здесь указывает как раз звонкое х.

Так написала Н. В. Долгорукая. Последние строчки читаются так: «… однако во удов[оль]ствие ваше хачу васъ темъ утешить…»

Этот же звук [ϒ], т. е. звонкое [х] мы произносим (по крайней мере, большинство прозносит) в словах:

ага!

ого!

ей богу…

бухгалтер…

(Замечу мимоходом: а на юге России и во всех словах вместо [г] произносится [ϒ]. Но мы сейчас говорили о литературном, повсеместно принятом, правильном произношении.)

Дело выходит вот какое: когда говорят их же, тех же, то перед звонким [ж], конечно, звук [х] становится звонким. В фонетической орфографии следует обозначить, что здесь [х] произносится по-особому, звонко. И обозначить это особое произношение можно только буквой г: именно она передает этот звук в словах ага, ого, ей богу и т. д.

Поэтому Н. Б. Долгорукая совершенно правильно с точки зрения фонетического принципа написала тегже, имея в виду слова тех же; так это и сейчас надо было бы писать, будь у нас фонетическое письмо.

Вот как долго нам пришлось устанавливать: что же скрывается под буквенной маской тегже. При фонетической орфографии иногда не сразу разгадаешь, что написано и как распутать те или иные заросли букв.

И верно: как? У грузин, например, и у сербов существует же фонетическая орфография… И они очень довольны ею…

Да, для некоторых языков фонетическое письмо оправдывает себя (в целом; в деталях бывают разные трудности).

Это те языки, у которых звуки не очень резко влияют друг на друга, не сильно уподобляются друг другу. В таких языках (к ним принадлежит и сербский, и грузинский) фонетическая орфография хороша. Впрочем, завидовать сербам или грузинам у нас нет никаких оснований. У них при письме возникают свои трудности.

Мы пишем: сербы, сербский. В последнем слове произносится не б, а п; кто-нибудь может сделать ошибку и написать серп, серпский — по слуху.

Сербы пишут: срби, српски (значения те же, что в русских словах, приведенных выше). Они, значит, в прилагательном по произношению пишут букву п. Но кто-нибудь может ошибиться и написать б — србски; ведь влияние слова срби подталкивает к написанию б.

Мы пишем: подносить, подвергнуть, подкупить, подчинить. У сербов по-другому: подносити, подвергнути, поткупити, потчинити. Их написания правильно отражают произношение: ведь и мы произносим по[д]носить, по[д]вергпуть, но по[т]купить, по[т]чинить. Действует известное нам правило: перед глухим — всегда глухой согласный… Конечно, ученик того гляди ошибется и напишет потчинить. Но и ученик-серб того гляди ошибется и напишет подчинити.

У нас правило такое, чтобы приставку писать всегда одинаково; ошибаются же те, кто пишет по слуху. У сербов правило, чтобы писать по слуху; и ошибаются те, которые не передают все звуковые изменения приставки а пишут ее в разных словах одинаково. Выходит, фонетическое письмо не избавляет от ошибок. Не такое оно легкое как кажется. А для нашего языка и совсем не годится.

Фонетическая орфография нам явно не годится. Тогда, может быть, избрать традиционный принцип? Пиши, как раньше писали — вот его девиз. Написание (орфограмма) может давно уже противоречить фактам живого языка, но сохраняется по традиции: деды так писали, пусть и внуки пишут. Хороший пример традиционной орфографии — английское или французское письмо.

Во французской орфографии звук [s] передается восьмью разными способами: s, с, ç, х, t, ss, се, sc.

Звук [ε] во французском языке может обозначаться двадцатью способами: е, ê, ai, ay, ei, è, é, aid, aie, ais, ait, aix, ecs, ect, egs, et, êt, ets, ès, ey.

Напротив, один и тот же графический знак часто служит по совместительству для указания нескольких звуков. Например, во французском языке есть разные звуки [œ] и [ø]. Различие между этими звуками важно; например, слова jeune 'молодой' — jeune 'пост', се 'это' — сеих 'эти' отличаются только звуками [оэ] — [0]. Звук [оэ] обозначается так: eu, œ, œu, eû, ие, е. Но и звук [ø] обозначается точно так же, всеми этими сочетаниями! Почему такая сложность — современный французский язык не объясняет. Объяснить может история языка: разные написания когда-то отвечали разным звучаниям, различному происхождению слов.

Если орфография состоит из огромного количества правил (чуть ли но каждое слово — особое правило), которые надо механически запомнить; если из этих правил существует огромное число исключений, которые надо тоже механически запомнить, — значит, орфография традиционна. Все эти правила когда-то, в разные эпохи, имели смысл, отражали закономерности языка. Прошли годы, десятилетия, века; язык изменился. Орфография осталась верна прежнему. Как человек вырастает из платья, так язык вырос из старой орфографии, а все-таки принужден ею пользоваться.