Елена Васеко - К истории аканья в московском говоре

Такая же замена представлена в написании михаил а в [а] да петрова ч[е]л[о]вѣка (17 Пр.).

Употребление а вместо о в заударном положении отмечено и в конечном открытом слоге: на прав а(12), в г[о] с [у]д[а]ря свое г [о] мѣст аколупая (12).

По поводу других случаев подобного употребления а необходимо сделать предварительные разъяснения, так как а вместо конечного о выступает здесь в особой категории слов.

Названия деревень, сел, починков, станов и т. п. географических пунктов в московских грамотах первой половины XVI в. представляют собой в большинстве случаев образования с различными суффиксальными элементами (наиболее распространенные среди них ‑ов , ‑ин или ‑овск , ‑инск ). Окончания у таких названий определяются родом существительного, к которому они относятся. Ср., например: село Павловское , починок Дудыкинский , деревня Бохвинская . Но это правило выдерживается не всегда. Случаи отступления от него касаются названий с суффиксом ‑ов (‑ев) .

Если у существительных ср. и м. рода мы и здесь видим согласование по роду (например, село Романцово , селище Луковниково , починок Келарев и т. д.), то для существительного женского рода деревня такого согласования нет. Здесь вместо ожидаемого окончания ‑а мы встречаем обычно окончание ‑о , т. е. такое, как у названий сел, селищ: деревня Розборово , деревня Логиново , деревня Рудалево , деревня Замочниково и др.

В некоторых случаях в окончании названий деревень с суффиксом ‑ов ( ‑ев ) написана буква а . Например: д[е]р[е] в ня лихорев а(16) (ср. д[е]р[е] в ня лихорев о(16), д[е]р[е] в ня мишуков а(17), прота:сов а(17), харланов а(17) и др.).

Является мысль, что это отражение старых отношений, когда название деревни воспринималось в тесной связи с именем ее владельца ( Чья деревня? — Мишукова ). Но едва ли может осознаваться в названии деревни принадлежность ее Мишуку или Мишукову, если у нее есть другой, теперешний владелец — князь Василий Холмский. Это видно из контекста: «…княж Васильевы ж деревни Холмского, деревня Каплино, деревня Мельниково, полсела Петровского, деревня Михалево, деревня Ларивонцово, деревня Мишуков а…» (17). И затем: если бы в сознании писца и его современников такая форма существовала, она давала бы о себе знать и в косвенных падежах. Но этого мы не наблюдаем. Напротив, косвенные падежи дают нам не формы притяжательных прилагательных, а формы, образованные по типу существительных м. и ср. рода: д[е]р[е] в ня прота:сов а(17), но — к д[е]р[е] в не… къ протасову (17), д[е]р[е] в ня харланов а, но — к д[е]р[е] в не, къ харланову (18, 204). Это обстоятельство заставляет думать, что здесь мы имеем дело с заменой буквы о буквой а в конце слова.

Замена буквы а буквой о в заударных слогах представлена шире, чем только что рассмотренная замена о через а .

Приведем имеющиеся написания: оп оше н (ь) (32) [21] См. И. И. Срезневский. Материалы для словаря древнерусского языка, т. II. Спб., 1895; В. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка, т. II. М., 1955, стр. 677. , онисимька сков она (19 Пр.), сков она постави л (19 Пр.), ряд сниз о н (32), по ям о м (17), лѣв оя сторона (12 Пр.), камка тежол оя (32), д[е]р[е] в ня:меря стар оя (17), коп онь (17), ср. коп ань (17).

В конечном открытом слоге замену а на о находим в случаях боронкин ои сытков о, см. контекст: опро чхре с тець да голе н кова да боронкин ода осече н да сытков о(37).

В примере: заложен ооу них че п [ь] золота, а в чепи весу… (37) — наличие о может иметь синтаксическое объяснение [22] См. П. С. Кузнецов. Русская диалектология. М., 1951, стр. 84—86; А. Б. Шапиро. Очерки по синтаксису русских народных говоров. М., 1953, стр. 142—143. .

Встретившиеся в исследованных московских грамотах первой половины XVI в. случаи смешения букв а и о в заударных слогах дают основание для вывода о неразличении гласных фонем [а] и [о] в этом положении.

Сравнивая обозначение на письме гласных фонем [а] и [о] в предударных и заударных слогах, нельзя не заметить некоторое различие. При взаимной мене в безударных слогах букв а и о в первом предударном чаще встречаются написания с а , тогда как в заударном положении (если исключить конечный открытый слог), наоборот, преобладающими являются написания с. о .

Очевидно, это не случайное явление. На него в свое время указывал Н. М. Каринский, исследуя, правда, псковские, а не московские памятники [23] См. Н. М. Каринский. Язык Пскова и его области в XV в. Н. М. Каринский оставил эту особенность обозначения безударных гласных, выступающих в соответствии с фонемами [а] и [о], без объяснения. Между тем можно предполагать, что там, где указанное различие в обозначении заменителей фонем [а] и [о] в первом предударном и в заударных слогах не только проступает на письме, но и имеет определенно выраженный характер, оно связано с особенностями произношения безударных гласных в зависимости от их места по отношению к ударению [24] См. Г. А. Хабургаев. Заметки по исторической фонетике южновеликорусского наречия. — «Учен. зап. МОИП», т. 163. Русский язык, вып. 12. М., 1966, стр. 290 и сл. . Написания, которые мы встречаем в московских грамотах первой половины XVI в. при обозначении соответствий фонемам [а] и [о] в безударном положении, будут вполне понятны и объяснимы, если допустить, что в первом предударном слоге эти фонемы совпали в звуке, близком к [а], а в заударных слогах, исключая конечный открытый, — в звуке [ъ].

Если заударный слог был конечным и открытым, то в нем фонемы [а] и [о] могли совпадать, вероятно, при определенных интонационных условиях в гласном, близком к [а]. Основание для подобного предположения дают написания с буквой а вместо о , отмеченные там, где дело касается конечного открытого слога, и почти не встречающиеся при обозначении [а] и [о] в других заударных слогах.

Хотя у нас слишком мало материала, чтобы судить о качестве гласного, в котором совпали фонемы [а] и [о] в предударных слогах, кроме первого предударного (всего 2 случая: один с буквой а , другой — с ы ), опираясь на современные диалектные данные, можно думать, что по своему качеству он совпадал со звуком, произносившимся на месте гласных неверхнего подъема в заударных слогах, и определять его как [ъ].