Абрам Рейтблат - Классика, скандал, Булгарин… Статьи и материалы по социологии и истории русской литературы [litres]

Установка на «поэзию возвышенную» была для него принципиальной и определяла его отношение к Пушкину. Он высоко оценивал пушкинские произведения, в которых усматривал народность, и довольно прохладно относился к его лирическим произведениям и «Евгению Онегину». Характерен следующий его широко известный пассаж:

Мы думали, что автор «Руслана и Людмилы» устремился на Кавказ, чтоб напитаться высокими чувствами поэзии, обогатиться новыми впечатлениями и в сладких песнях передать потомству великие подвиги русских современных героев. Мы думали, что великие события на Востоке, удивившие мир и стяжавшие России уважение всех просвещенных народов, возбудят гений наших поэтов – и мы ошиблись! Лиры знаменитые остались безмолвными, и в пустыне нашей словесности появился опять Онегин, бледный, слабый… 338 338 [Рец. на: Пушкин А. Евгений Онегин. Гл. VII. СПб., 1830] // Там же. 1830. № 35. 22 марта. Без подп.

Эти слова нередко трактуются как доносительство, но при этом забывается, что схожие высказывания у Булгарина были и тогда, когда он находился в хороших отношениях с Пушкиным, и что у декабристов встречаются аналогичные оценки поэзии Пушкина 339 339 См.: [Письмо А. А. Бестужева А. С. Пушкину] // «Их вечен с вольностью союз» // Литературная критика и публицистика декабристов / Сост., вступ. ст. и коммент. С. С. Волка. М., 1983. С. 116; Кюхельбекер В. К. О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие // Там же. С. 130–131; Кутузов Н. И. Аполлон с семейством // Там же. С. 193. .

Исходя из своих просветительских установок, Булгарин высоко ставил жанр басни. Особенно ценил он басни Крылова. В 1824 г. он резко возразил Вяземскому, преуменьшившему заслуги Крылова, утверждая, что «…И. А. Крылов есть первый оригинальный русский баснописец по изобретению, языку и слогу. <���…> слог И. А. Крылова изображает простодушие и вместе с тем замысловатость русского народа; это – русский ум, народный русский язык, облагороженный философиею и светскими приличиями» 340 340 Булгарин Ф. В. [Рец. на: Дмитриев И. И. Стихотворения. Изд. 6] // Литературные листки. 1824. Ч. 1. № 2. С. 63. О полемике см.: Дрыжакова Е. Н. Вяземский и Пушкин в споре о Крылове // Пушкин и его современники. СПб., 2009. Вып. 5 (44). С. 285–307. . Но положительно оценивал он басни и других русских баснописцев: Хемницера, Дмитриева, Измайлова.

Согласно Булгарину, литература европейского типа возникла в России во второй половине царствования Екатерины II и приняла самостоятельный характер в первую половину царствования Александра I 341 341 См.: Письма о русской литературе. Письмо I // Сын Отечества и Северный архив. 1833. № 1. С. 48. .

С последнего десятилетия XVIII в. по первые два десятилетия XIX в. в русской литературе существовала карамзинская школа. Потом действовали ученики этой школы, которые отклонились от старого направления, но сохранили верность заданным Карамзиным чистоте и правильности языка. Возник романтизм, отцом которого был Жуковский, и этот период следует называть его именем.

В прозе остался Карамзин по языку, но в тоне, направлении, изложении и выборе предметов изящная словесность приняла формы более свободные, отбросила французское единообразие и приблизилась более к словесности английской и немецкой, облеклась в одежду народного покроя, стала разрабатывать отечественные рудники: русские нравы, поверья, русскую старину и даже просторечие, богатое прекрасными, сильными словами и речениями.

Этот период еще не кончен и не имеет имени 342 342 Литературные беседы «Северной пчелы» с «Сыном Отечества» // Северная пчела. 1840. № 14. 18 янв. .

Когда появился Пушкин, он сразу «занял первое место непосредственно после Державина и Крылова, двух поэтов, с которыми Пушкин не входил в состязание» 343 343 Письмо II // Сын Отечества и Северный архив. 1833. № 6. С. 311. . Но его вклад в мировую литературу не может сравниться с тем, что «сделали гении-преобразователи в Англии, Германии и Франции» 344 344 Там же. . Причина в том, что «гармония языка и живопись суть второстепенные вспомогательные средства новой поэзии идей и чувствований, <���…> в наше время писатель без мыслей, без сильных ощущений – есть просто гударь, хотя бы его рифмы были сладостнее Россиниевой музыки, а образы светлее Грезовой головки» 345 345 Там же. С. 323. .

«Натуральная школа», по Булгарину, убила литературу: «Все наши новые романы и повести обременены утомительными и вовсе излишними подробностями, и внешность преобладает над внутренностью. Главнейший труд автора состоит в мелочном описании жилища, убранства, лица, стана, походки действующих лиц. Язык искажают, будто бы в жертву натуре! Во всем господствует одна пластика и притом карикатурная. Мысль и чувство изгнаны, как скучное» 346 346 Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Северная пчела. 1851. № 111. 19 мая. .

Подобная точка зрения отнюдь не была архаичной. Характерно, что после выхода «Губернских очерков» Салтыкова-Щедрина, которые в ряде откликов подвергались критике, Булгарин встал на их защиту, полагая, что автор «очень искусно и с большим познанием дела представил очерки различных характеров многих провинциальных чиновников и промышленников <���…>» 347 347 Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Там же. 1857. № 203. 18 сент. .

Стоит отметить, что Булгарин, как никто другой из критиков, постоянно обсуждал институциональные аспекты литературы, уделяя много внимания вопросам книгоиздания, книготорговли и чтения. В этом аспекте он являлся своего рода социологом, описывая и анализируя причины слабой профессионализации литературного труда в России, низкого интереса общества к отечественной литературе, слабой приобщенности населения к чтению и т. д. 348 348 См.: Ф. Б. Публика и журналист // Там же. 1826. № 18. 11 февр.; Ф. Б. Кабинет журналиста // Там же. 1826. № 24. 25 февр.; Ф. Б. Букинист, или Разносчик книг // Там же. 1831. № 17. 22 янв.; Ф. Б. Послание «Северной пчелы» к отцам, наставникам и молодым чиновникам: [о значении просвещения и литературы] // Там же. 1833. № 297. 27 дек.; О общеполезном предприятии книгопродавца А. Ф. Смирдина // Там же. 1833. № 299, 300. 29, 30 дек.; Ф. Б. Публика // Там же. 1834. № 68. 26 марта; Ф. Б. Читатели и писатели // Там же. 1838. № 17; Ф. Б. Философическое, анатомическое, патологическое и историческое жизнеописание журнала // Там же. 1838. № 261. 17 нояб.; Ф. Б. Еще несколько истин о настоящем положении русской книжной торговли и о книгопродавческих объявлениях // Там же. 1841. № 77. 9 апр., и мн. др.

Булгарин писал о том, что главным в литературе является не писатель или издатель, а читатель, публика. Именно публика определяет состояние литературы. В России литература имеет низкий престиж в обществе. В результате число читателей невелико, а число покупателей книг и подписчиков на периодические издания еще меньше. Поэтому в России нет профессиональных писателей, преобладают дилетанты и социальный статус литераторов низок: «Русский писатель существует, говорит, видит, слышит и даже пишет, а сам он не осязаем, не видим, никто его не слышит или, что почти все равно, не слушает, а едва ли кто читает» 349 349 Ф. Б. Русский писатель // Там же. 1836. № 16. 21 янв. . Поскольку книги плохо продаются, то издатели и книгопродавцы испытывают финансовые сложности и не могут развернуть свое дело. Выход Булгарин видел в постепенном расширении круга читателей и покупателей книг, прежде всего в привлечении к чтению лиц «среднего состояния» и из социальных низов.