Абрам Рейтблат - Классика, скандал, Булгарин… Статьи и материалы по социологии и истории русской литературы [litres]

Теперь остановимся на тех критериях, которые использует Булгарин при характеристике и оценке литературных произведений. Как и у других литературных критиков, они носят идеологический характер, очень многозначны и не могут быть верифицированы, то есть другой человек не имеет конкретных параметров, по которым мог бы проверить правильность оценки. Но сам выбор тех, а не иных критериев многое говорит о литературных позициях автора. В качестве главных таких критериев у Булгарина выступают верность природе, народность, нравственность, простота и занимательность. Как мы сейчас увидим, слова эти значат у него далеко не то, что мы понимаем под ними сейчас.

1. Начнем с верности природе. «Природа» («натура») выступает у него синонимом «реальности», «действительности». Булгарин всячески призывает достоверно передавать нравы и быт различных слоев населения, и в этом плане он идет дальше, чем это делали классицисты, сентименталисты и даже русские романтики. Но и у него есть определенные границы, за которые он призывает не заходить. Вот его кредо: «Для каждого искусства существует только два положительных правила, а именно: чувство изящного и натура . То есть каждое произведение литературное и художественное должно заключаться в обширных рамах изящного, подчиняться приличию и вкусу, предписываемым образованностью, и приближаться, по возможности, к натуре» 303 303 Ф. Б. «Ревизор», оригинальная комедия в пяти действиях, в прозе, соч. Н. Гоголя // Там же. 1836. № 97. 30 апр. .

Булгарин полагал, что нужно изображать все сословия, их нравы, язык, но без пережима, не акцентируя «грязных» сторон действительности. Он писал: «В Англии и в Германии <���…> выводят на сцену и в действие все сословия , и простой народ говорит там своим языком и действует по-своему. <���…> У нас, в цветущее время словесности, любили “Сбитеньщика” [Я. Б. Княжнина], “Мельника” [А. О. Аблесимова] и вообще все народные пьесы, где действовали русские люди. Это был не дурной вкус, но именно вкус очищенный , требующий в произведениях словесности новости, силы, простоты, природы» 304 304 Ф. Б. [Рец. на: Измайлов А. Сказки. 5-е изд. СПб., 1826] // Там же. 1826. № 138. 18 нояб. . Негативное, по Булгарину, должно быть уравновешено позитивным: «…в “Иване Выжигине” в каждом сословии представлено лицо, достойное служить образцом, и для противоположности другое, дурное» 305 305 Ф. Б. [Рец. на: Погорельский А. Монастырка. СПб., 1830. Ч. 1] // Там же. 1830. № 37. 37 марта. . О «Ревизоре» он писал: «…тяжело выдержать пять актов и не слышать ни одного умного слова, а одни только грубые насмешки или брань; не видать ни одной благородной черты сердца человеческого! Если б зло перемешано было с добром, то после справедливого негодования сердце зрителя могло бы, по крайней мере, освежиться, а в “Ревизоре” нет пищи ни уму, ни сердцу, нет ни мыслей, ни ощущений» 306 306 Ф. Б. «Ревизор», оригинальная комедия в пяти действиях, в прозе, соч. Н. Гоголя // Там же. 1836. № 98. 1 мая. .

С подобных позиций Булгарин очень резко и остро критиковал чрезвычайно модную и популярную в середине 1840-х гг. «натуральную школу», которой сам же и дал это название. В таком программном альманахе, как «Физиология Петербурга» (1845) (в нем печатались Н. А. Некрасов, В. Г. Белинский, Е. П. Гребенка, И. И. Панаев, Д. В. Григорович, В. И. Даль и др.), он находил преимущественный интерес к теневой стороне быта и к болезненным, «грязным» аспектам человеческой жизни, отсутствие позитивных ценностей 307 307 См.: Журнальная всякая всячина // Там же. 1845. № 79, 231. 7 апр., 13 окт. . По его мнению, «натуральная школа»,

будто снимая верные копии с натуры, предоставляет в дагерротипных описаниях только то, что безобразно, отвратительно и жутко в натуре, придерживаясь одной пластики, или вещественных форм, отвергая все высокое и изящное в физическом и нравственном мире. В этой школе переданный верно разговор мужиков в питейном доме или описание наряда и квартиры бедного чиновника гораздо важнее философического взгляда на нравственную натуру человека! 308 308 Ф. Б. Заключение писем из Москвы // Там же. 1854. № 158. 17 июля.

В подобном отношении к «натуральной школе» Булгарин был не одинок. Однотипные претензии по поводу «Мертвых душ» высказывали такие видные критики, как Н. А. Полевой и О. И. Сенковский 309 309 См.: Полевой Н . [Рец. на кн.: Гоголь Н. Похождения Чичикова, или Мертвые души. М., 1842] // Русский вестник. 1842. № 5/6. Отд. III. С. 33–57; Сенковский О. И. [Рец. на кн.: Гоголь Н. Похождения Чичикова, или Мертвые души. М., 1842] // Библиотека для чтения. 1842. Т. 53. Отд. VI. С. 24–54. . Более того, еще при жизни Булгарина со схожей критикой «натуральной школы» выступил (разумеется, не упоминая Булгарина) столь отличающийся от него литературный критик, как Аполлон Григорьев. В 1853 г. он определял взгляды представителей «натуральной школы» как «миросозерцание душных и грязных углов» и писал, что «величайшая вина этого направления против искусства заключалася именно в <���…> натуральности, которая рабски копирует явления действительности <���…>» 310 310 Григорьев А. А. Русская изящная литература в 1852 году // «Современник» против «Москвитянина»: литературно-критическая полемика первой половины 1850-х годов. М., 2015. С. 292. . Подобное схождение показывает, что булгаринская критика была следствием не зависти, а следования определенной эстетической программе, которая в тот момент выглядела архаичной, но на самом деле отражала одну из прочных традиций русской литературно-эстетической мысли, показавшей свою продуктивность и в дальнейшем.

Булгарин полагал, что, в отличие от западных стран, в России различные представители одного сословия или одной профессии не отличаются друг от друга, все они на одно лицо. Поэтому тут можно создавать только очерки, а не портреты, давать только черты, а не полное изображение. Тут жизнь какого-нибудь лавочника или помещика совершенно не занимательна 311 311 Ф. Б. Петербургские типы // Северная пчела. 1841. № 22. 28 янв. .

2. Термин «народность» Булгарин трактовал весьма широко, в разных случаях по-разному. Вначале она выступала как отображение народной жизни и выражение народного духа. Вот несколько примеров трактовок народности. В 1825 г. он пишет о поэме Рылеева «Войнаровский»: «Чувствования, события, картины природы – все в ней русское, списанное, так сказать, на месте» 312 312 Ф. Б. [Рец. на: Рылеев К. Войнаровский. М., 1825] // Там же. 1825. № 32. 14 марта. . В следующем году по поводу сказок Измайлова: «…от введения в словесность всех сословий народа она получает народный, оригинальный характер, от сего происходит еще и та польза, что знатные люди знакомятся неприметно с средним состоянием и простолюдинами, с которыми они, по своему положению в свете, не имеют никаких непосредственных сношений» 313 313 Ф. Б. [Рец. на: Измайлов А. Сказки. 5-е изд. СПб., 1826] // Там же. 1826. № 138. 18 нояб. . И наконец, о «Горе от ума»: «…это вещь народная, русская, <���…> каждый может поверить в разных концах оригиналы, которые автором собраны в одно место, в Москву. Притом язык истинно разговорный, непринужденный <���…> и – главное: чувство пламенной любви к отечеству, на котором основана комедия» 314 314 «Горе от ума», комедия в трех действиях в стихах, соч. А. С. Грибоедова <���…> // Там же. 1831. № 31. 9 февр. . Позднее он стал интерпретировать народность как стремление усовершенствовать жизнь собственного народа и укрепить свое государство. Вот его рассуждение середины 1840-х гг., направленное против славянофилов: