Михаил Голубков - Юрий Поляков: контекст, подтекст, интертекст и другие приключения текста. Ученые (И НЕ ОЧЕНЬ) записки одного семинара

Обратившись к сопоставлению «Самоубийцы» Эрдмана и «Хомо Эректус» Полякова, можно с уверенностью отметить, что гиперболизация, гротескность образов также остается одним из главных приемов создания комического и у Полякова. Утрированность образов в принципе можно назвать характерной чертой комедий Полякова, герои пьесы – представители разных общественных прослоек, причем каждый из них вобрал в себя самые яркие черты своего класса. Кошельков – пронырливый бизнесмен, сколотивший свое состояние исключительно на обмане, Говоров – продажный депутат, не знающий ничего, кроме вранья и взяток, причем врет он не только честному русскому народу, но и своей семье, Кси – проститутка, приехавшая из провинции, причем и первая, и вторая характеристика чувствуется в каждой произносимой ею фразе, Маша – типичная несчастливая жена богатого человека. Не так однозначны разве что образы четы Гранкиных, представляющих образованную интеллигенцию, однако, как оказывается в финале, не такая уж образованная и интеллигентная эта интеллигенция.

Однако, самым ярким и запоминающимся персонажем можно назвать Васю-коммуниста. Он типичен и не типичен одновременно, так как нельзя назвать подпольного радикального коммуниста типичным представителем общества 21-го века, с другой стороны, как собирательный образ он, безусловно, карикатурен и отражает все те нелицеприятные штампы о сторонниках светлого коммунистического будущего, которые уже накоплены в общественном сознании. Безусловно, он же является и самым абсурдным персонажем, так как само появление на свинг-вечеринке вождя коммунистического подполья нельзя обозначить никак, кроме как «абсурд».

Конструирование пьесы с помощью подобных абсурдных поступков персонажей во многом и создает комедийность пьесы, помимо того, что отвечает за динамику развития сюжета. Абсурд придает пьесе фарсовость, при этом не нарушая логику повествования. Если у Эрдмана появление в доме Подсекальникова толпы «просителей» никак не объяснено – это допущение автора, позволенное жанром, то у Полякова есть логичное, пусть и совершенно нелепое объяснение происходящему. Так, появление Васи-коммуниста подробно объяснено железной логикой подпольного оппозиционера: «Как это с чего? Вот тут написано… (Достает журнал «Хомо эректус».) «Молодая свободолюбивая пара без комплексов и вредных привычек хотела бы встретить Первое мая в обществе единомышленников…» Что тут не ясно? Кто борется – поймет!» – прием двойственной трактовки некого события разными персонажами является частым приемом в комедийном жанре, однако Поляков не просто использует его, но, в прямом и переносном смысле доводит до абсурда: «Здрасьте, поспамши! Это значит: распрямись, рабочий человек, сбрось с себя новорусскую сволочь и мондиалистских захребетников! Наш профессор как увидел, аж затрясся! Иди, говорит, Василий, это наши из подполья весточку подают! Вот я и пришел. А пожрать осталось?» – такую трактовку дает Вася названию журнала – «Хомо эректус». Показательно, что сразу же после пламенной речи о новорусской сволочи Василий интересуется вопросом об оставшейся еде, что роднит его с Подсекальниковым с его любовью к ливерной колбасе и мечтами о гоголе-моголе.

Обобщая, стоит отметить, что абсурдизм Полякова, в отличие от Эрдмана, не является настолько выпуклым, заметным, скорее он заключен в подобных деталях, оговорках, абсурд у Полякова – лейтмотив, но не основа сюжета. Однако, продолжая сопоставление, можно отметить, что в обоих пьесах тема смерти не осмысляется как трагедия. Но, если в «Самоубийце» – данная тема является основой сюжета, то у Полякова она затронута вскользь, скорее, являясь просто характеристикой персонажей и поддерживая уже выделенный лейтмотив абсурдизма, проходящий через все произведение.

Таким показательным моментом является диалог о том, каким способом лучше убить Васю, при этом, никто из присутствующих не испытывает никаких угрызений совести, обсуждая достаточно деликатную и даже табуированную тему, как смерть, причем, в присутствии потенциальной жертвы. Этому диалогу предшествует эпизод, когда Маша понимает, что утка, которую она оставила в духовке, сгорела, и это событие осмысляется как куда более трагическое, чем смерть подпольного коммуниста: « Маша(со смехом). Лер, а помнишь, в «Чисто английском убийстве» случайного свидетеля в холодильнике заморозили? Лера(разглядывая Васю). Не поместится… Антон(похохатывая). Может, расчленить? Кси с ужасом на них смотрит. Вася начинает извиваться в кресле, издавая жалобные звуки. Игорь(принимая игру). Нет. Замораживать нельзя. Куда я потом труп дену? Может, сожжем его, к черту, в духовке, как утку? Сергей. А маме скажем, что съели…» Однако, показательно, что в отличие от Эрдмана, Поляков не переходит грань реального, если в «Самоубийце» Подсекальников действительно три дня лежит в гробу, выбегая только перекусить пирожками в ближайшей булочной, то герои Полякова все-таки не собираются жестоко убивать Васю, этот абсурдный диалог скорее показывает их жизненные приоритеты, но не переходит на сюжетный уровень.

Абсурдность ситуации достигает своего пика во втором действии пьесы, где выясняется, что никто из присутствующих не пришел на заявленное мероприятие для того, чтобы, как выражаются сами герои «посвинговать», каждый преследовал свои личные цели. Таким образом, свинг-вечеринка перерастает даже не в выяснение личных отношений, но но становится формой классовой борьбы, перерастает в разоблачение коррупционной системы, захватившей все сферы жизни общества, что, безусловно, обретает абсурдные черты. Данную тенденцию также можно обозначить как одну из «визитных карточек» драматургии Полякова: первоначальный повод для встречи героев никак не сочетается со смыслом развязки. Разве можно представить, что вечеринка для удовлетворения своих сексуальных потребностей может обернуться вскрытием не только семейных и психологических проблем, но обретет форму классовой борьбы, вскроет классовые противоречия современного общества!

Я смотрю, Саша, что Вас интересует идеология современного неомарксизма!

А почему бы и нет? Классовые отношения существуют всегда, и в современном обществе тоже.

Наконец, абсурдными оказываются судьбы самих героев. Главный противник буржуазии Вася-коммунист в итоге сам оказывается жертвой коррупционной схемы, потратив полученные на развитие партии деньги на шубу жене, таким образом уподобляясь тем, кого он только что проклинал. Образцовый взяточник Говоров оказывается ярым оппозиционером, который в прошлом готов был отсидеть тюремный срок за собственные убеждения, а проститутка Кси стала проституткой, чтобы… выйти замуж. Наконец, самая умная и образованная из всех присутствующих – Лера, верит в то, что ее муж – жертва приворота, на полном серьезе предъявляя упакованные в пакетик волосы его любовницы. Таким образом, с помощью абсурда Поляков показывает, насколько парадоксально может изменится жизнь человека, оказавшегося в ситуации онтологической пустоты.