Людмила Зубова - Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020 [калибрятина]

Кукушка кашляла в часах,

Жила за совесть, не за страх!

На небе кушал желтый месяц

Большой и черный черепах…

И рос живот – в начальник метит!

И видел он в голодных снах

Берез обглоданные кости

И лес, который дурно пах!..

Владимир Гершензон. «Кукушка кашляла в часах» / «Из жизни животных» 345.

Слово начальник обозначает здесь не человека, а его должность. Грамматическая аномалия затрагивает и категорию числа: она базируется на выражениях типа выйти в люди , позвать в гости, пойти в солдаты – с грамматической неодушевленностью существительных. В стихотворении норма была бы соблюдена, если бы слово начальник стояло во множественном числе: в начальники метит . М. В. Панов пишет:

Все эти сочетания построены по одной модели: глагол со значением включения + в (предлог, управляющий винительным падежом) + одушевленное существительное со значением члена группы, общности, объединения, совокупности; общее значение сочетания – включение кого-то в некоторую социальную категорию <���…> Мн. число трансформировалось: оно обозначает, что именование может обобщенно относиться к нескольким лицам. Возможно: Его короновали в самодержцы, но невозможно: Его короновали в Александры Вторые. <���…> Какой же падеж в этом сочетании? Гости, солдаты – обычно это именительный падеж множественного числа. Но именительный падеж не может управляться предлогом. Значит, не именительный падеж. Значит гости, солдаты здесь особый «специальный» падеж… <���…> винительный падеж позиционно преобразован, но это винительный падеж в слабой позиции. В позиции нейтрализации, совпадения единиц: по форме совпали два падежа – винительный и именительный (Панов 1999: 213–214).

В следующем примере грамматическая неодушевленность слова двойник , возможно, вызвана тем, что его контекстуальная референция – не человек, а жизнь ( жизнь – неодушевленное существительное):

Сила жизни. Но есть ее антипод —

Жизнь все время свой хвост грызет,

Льется, захлебывается, прет

Через край, – превращаясь в двойник, —

Как зломудрый младенец,

Как сладострастный старик.

Елена Шварц. «Сила жизни, переходящая в свою противоположность» 346.

У Нади Делаланд неодушевленность существительных мотылек и кузнечик связана с их употреблением в конструкции типа в горошек , в полоску при обозначении узора на ткани:

Не дари ты их мне – ни живых, ни мертвых,

ни в тюремных горшках, распустивших нюни,

ни в торжественных похоронных свертках,

подари мне поле цветов в июне.

А слабо – все поле? Чтоб днем и ночью

стрекотало, пело жужжало рядом,

семантическое, ага, в цветочек,

в мотылек, в кузнечик, в листок дырявый.

Я бы этим полем твоим владела,

любовалась, глаз с него б не сводила,

и вдыхала запах бы и балдела,

и бродила, и хоровод водила.

Надя Делаланд. «Не дари ты их мне – ни живых, ни мертвых…» 347.

Неодушевленными предстают существительные люди , эмигрант , местоимение мы , обозначающие объекты действия в поэтических высказываниях:

Немота, немота… А на улице храп

Мотоцикла, везущего люди.

Погоди, алкоголя непокорный холоп,

Воздымаются, слышь, непокорные груди.

Владимир Кучерявкин. «Занавесил окно, чтоб не жарило солнце…» 348;

этот город виноват

добрый город виноград

где нелёгкая носила

нелегальный эмигрант

Гали-Дана Зингер. «он – кремень из непращи…» 349;

кто действительно видел а кто

все мы озиралраздумывая

умываясь мысленно стыдом

всевозможные

мы

были на вы на выходе

уходя по-английски

немыслимые

мы не были

не все были дома

кажущиеся объёмы

Гали-Дана Зингер. «кто действительно видел а кто…» 350;

Марсиане в застенках Генштаба

и способствуют следствию слабо

и коверкают русский язык

«Вы в мечту вековую не верьте

нет на Марсе ничто кроме смерти

мы неправда не мучайте мы»

Григорий Дашевский. «Марсиане в застенках Генштаба…» 351.

Такие тексты наглядно демонстрируют системную закономерность русской грамматики:

Между функциями С[убъекта]/О[бъекта] и различием одушевленности/неодушевленности существует определенное распределение, заключающееся в том, что признак «одушевленность» сочетается преимущественно с функцией С[убъекта], а признак «неодушевленность» – преимущественно с функцией О[бъекта]. <���…> Обмен ролями – когда неодушевленный предмет выступает в качестве подлежащего в именительном падеже, а одушевленное существо – как прямое дополнение в винительном падеже – ведет соответственно к известному оттенку персонификации (Бондарко 1992: 49).

В строчках Владимира Кучерявкина из приведенной группы примеров грамматическая персонификация поддерживается противопоставлением немоты человека звучанию мотоцикла, причем это звучание метафорически обозначено словом храп , которое вне художественного образа может быть отнесено только к живому существу.

В примере из стихов Григория Дашевского вероятна фразеологическая производность обозначения объекта формой мы от выражения быть на вы : в стихотворении есть последовательность: мы / были на вы . Не исключено, что на такую форму повлияли и фразеологизированные реликты местоимений 1‐го и 2‐го лица в винительном падеже множественного числа, известные из Библии и летописей ( за ны распят , иду на вы ).

В следующем тексте, вероятно, на употребление слова бес как неодушевленного повлияла контаминация фразеологизма завиваться ( виться ) мелким бесом и название романа Ф. Сологуба «Мелкий бес»:

Зонт в холодной руке, и волосы

Завиваются в мелкий бес,

И летят золотые полосы

Красным линиям наперерез.

Игорь Булатовский. «Зонт в холодной руке, и волосы…» 352.

Форма бес в винительном падеже у Марии Ватутиной, вероятно, употребляется как форма метафорически собирательного существительного:

Эммануил! Эммануил! Оглянись вокруг!

Приглашаем тебя зарегистрироваться на Facebook.

Если хочешь нас спасти и на крест взойти,

Делай это, Эммануил, как все – в соц. сети.

А у нас в Фейсбуке и`дет на брата брат,

А у нас в Фейсбуке содом с гоморрою аккурат.

А у нас легионы римские и пастухи,

А за нас тут некому отмолить грехи.

<���…>

Позабудь свой блог, позабудь свой крест, позабудь свой сад.

Здесь загробный мир, и ступени в грядущий ад.

Выводи на свет старосветских грешников в день шестой.

Наша очередь останавливаться на постой.