Марина Королёва - Чисто по-русски

Глава семейства, который обычно очень занят, решает провести выходной с семьей. Поговорив с сыном-школьником, отец узнает много нового. Ну, например, сын, кажется, давно курит. Мало читает. А если уж быть честным, то совсем не читает. Отец строг:

– Как, и это не читал? И это? А «Войну и мир» кто написал?

Бедолага краснеет, бледнеет:

– «Война и мир» написана… то есть написан. Он же «мир»? Нет, написаны – раз они и «война», и «мир»…

Всё бы ничего, но строгий папа тоже не знал, как сказать: «Война и мир» написана Л. Толстым, написано Л. Толстым, написаны Л. Толстым?.. Попробуем ему помочь, иначе он неизбежно уронит свой авторитет в глазах сына.

Действительно, если подлежащее в предложении – название литературного произведения, оно особым образом согласуется со сказуемым.

Мы говорим: «„Накануне“ написано И. Тургеневым» (наречие «накануне» как будто бы становится существительным среднего рода).

Или так: «„Без вины виноватые“ возобновлены в репертуаре театра» (здесь мы согласуем сказуемое с ведущим словом в названии – «виноватые»).

Или так: «„Живые и мертвые“ К. Симонова экранизированы» (согласуем так, как это делается при однородных подлежащих).

А как быть с «Войной и миром»? С «Русланом и Людмилой»? С «Ромео и Джульеттой»? «Руслан и Людмила» написан А. Пушкиным? Или написана? Или написаны? Сложный вопрос: ни один из вариантов не годится – ни мужской род, ни женский, ни множественное число…

Ничего страшного. В таких случаях стоит добавлять родовое наименование: «поэма», «драма», «пьеса», «опера» и т. д. – и согласовывать сказуемое с ним.

Так же можно действовать с такими названиями, как «Не в свои сани не садись» – в них ведущее слово вообще не выделяется.

Итак, как же все-таки с «Войной и миром»? А так: роман «Война и мир» написан Л. Толстым. На одно слово больше, зато без мук!

Каждого из нас хоть раз обвиняли в наивности. Впрочем, трудно сказать, обвинение это или комплимент. По мне – скорее, похвала. А на самом слове «наивный» я бы остановилась подробнее. Мы так к нему привыкли, оно кажется нам таким родным, исконным, что как-то забываем – слово-то иностранное!

Академик В. Виноградов в книге «История слов» особо подчеркивает: «наивный» – не то же самое, что его синонимы «простодушный», «простосердечный». Ведь именно эти слова – русские, а «наивный» – их иностранный заменитель!

И здесь мне не обойтись без цитирования поэта П. Вяземского, который писал дословно следующее: «У нас жалуются, и жалуются по справедливости, на водворение иностранных слов в русском языке. Но что же делать, когда наш ум, заимствовавший некоторые понятия и оттенки у чужих языков, не находит дома нужных слов для их выражения? Как, например, выразить по-русски понятия, которые возбуждают в нас слова naïf и serieux, un homme naïf, un esprit serieux ? Чистосердечный, простосердечный, откровенный – всё это не выражает значения первого слова. А потому и должны мы поневоле говорить: наивный, серьезный». Здесь П. Вяземский еще как будто оправдывается…

Слово «наивный» окончательно вошло в литературный оборот в первой трети XIX века. Поэт Н. Некрасов писал, например:

Да, собственно, уже в Толковом словаре В. Даля можно найти слово «наивный». Значило оно то же, что сейчас: прямой и невинный, простой, простодушный, привлекательный простотою, ребячески прямой, детски откровенный; и еще – прямомилый, чисто-милый!

И все-таки, согласитесь: наивный – не совсем то же самое, что простодушный и простосердечный. Близко, но не то же самое.

Девушка проходит собеседование в надежде устроиться на работу секретарем. Ей объясняют, что первое время придется отвечать на телефонные звонки в приемной. Она не против, но дает понять, что в будущем ей хотелось бы получить более интересную работу.

– То есть, – уточняет кадровик, – вы хотите потом занять более высокую позицию у нас в компании?

– Да, – улыбается девушка, – у меня есть такое намере́ние.

Нет, девушке не отказали сразу, но с этого момента стало понятно, что и на телефонные звонки она вряд ли сможет отвечать. Вот так скажет кому-нибудь: «намере́ние»… Если театр начинается с вешалки, то всякая уважающая себя компания – с секретаря в приемной!

«Наме́рение», и только так. Орфоэпический словарь под редакцией Р. Аванесова, конечно, приводит второй вариант «намере́ние», но только с одной целью – чтобы поставить рядом с ним помету «неправильно!». Так что, на самом-то деле, нет никаких других вариантов. «Наме́рение».

Намерение, как сказано еще в Толковом словаре В. Даля, – это умысел, замысел, предположение к какому-либо действию. Хотенье, желание исполнить что-то. «У него намеренье всегда доброе, да исполненье бывает неудачное» – такой пример приводит В. Даль. «Намерение» мы находим в словарной статье глагола «намеривать». С одной стороны, «наделять мерой», с другой – «целить, метить в кого-то». «Он намерился на меня палкой» – значит «он нацелился». Намериться или намереваться – значит «хотеть, желать». Отсюда и «намеренье». Второе значение (отмерять, наделять мерой) проявлялось в словах, о которых мы сейчас и не помним. Например, «наме́рок» – доля, участок, который достался кому-то в надел. Или «наме́риватель, намеря́тель, наме́рщик» – тот, кто «намеряет, наделяет, меряя, участком».

В общем, многое менялось: одни слова исчезали, другие появлялись, но ударение в слове «наме́рение» было таковым и во времена В. Даля, то есть и в середине XIX века. «Наме́рение», только «наме́рение». Всё прочее – отклонение от нормы, и отклонение серьезное.

Интервью с медиком. Цифры, термины… Но всё понятно, пока он не произносит следующее: «Нас очень беспокоит быстрое распространение наркомани́и и токсикомани́и…». Я задумалась, что бы это могло значить. Слова знакомые и, к сожалению, всем хорошо известные, а вот произносятся они как-то непривычно. Человек, сразу видно, грамотный: в невежестве не заподозришь.

Стала спрашивать знакомых врачей, как они произносят слова «наркомания» и «токсикомания». И вот что выяснила: все они, просто поголовно, обучены говорить о «токсикомани́и» и «наркомани́и»! Так говорили те, кто учил их в мединституте, так говорили там, где они потом работали. В общем, такое вот «корпоративное» ударение.

Насколько мне известно, и в психиатрии тоже говорят не о «ма́ниях», а о «мани́ях». Так и произносят: «Бывают разные виды мани́й». Объяснить это трудно. Вспомните, как говорим мы с вами: «У него ма́ния величия». Мания – от греческого mania (безумие, страсть, влечение). В сложных словах эта часть, «-мания», означает «любовь, сильное пристрастие, болезненное влечение» к тому, что содержится в первой части слова. Наркомания – болезненное пристрастие к наркотикам, токсикомания – к токсическим веществам.