Марина Королёва - Чисто по-русски

Дело вот в чем: имена и отчества употребляются по преимуществу в устной разговорной речи. Поэтому в их произношении есть особенности, идущие от просторечия. Многие из этих особенностей перешли в общий литературный язык.

В речи людей, которые не вполне овладели литературной нормой, частенько встречается такое вот «побуквенное» произношение имен и отчеств – Сергеевич, Степанович, Алексеевич. Как пишут, так и произносят. Человеку кажется, что так будет как раз очень правильно и, более того, так будет вежливо. На самом же деле литературная норма здесь совсем другая. Звуки «стягиваются», отчества укорачиваются – чтобы нам с вами было проще. Так что правильно в случае с отчествами будет как раз так, как удобно: Андревна, Матвевна, Алексевна, Антоныч, Николаич, Сергеич.

Так что если мне еще раз позвонят утром и попросят «Ивана Сергеевича», сразу отключу телефон.

Курсы валют, подробности торгов на бирже, акции, прогнозы известных экономистов – все эти понятия стали для нас привычными. От них в значительной степени зависит наш с вами кошелек. Так же, к примеру, как розничные цены зависят от опто́вых.

Именно так, от «опто́вых» цен, а никак не от «о́птовых»! Уж не знаю почему, но очень часто говорят «о́птовый». Особенно когда речь заходит о рынках, опто́вых рынках, или опто́вых магазинах. Тех, где всё закупается большими партиями, то есть оптом. «Целиком, всё сразу» – так можно еще расшифровать это слово.

Оно, кстати, никакое не новое. Наречие «оптом» известно русскому языку, по крайней мере, с середины XVIII века. Уже тогда оно было впервые зафиксировано в словарях. Правда, прилагательное «опто́вый» – более позднее, составители словарей заметили его в языке только в начале XIX века. Интересно, что писалось оно тогда через «б», а не через «п»: «о́бтом», «обтовы́й» – вот такое было ударение. Согласно Историко-этимологическому словарю П. Черных, корень тот же самый, что в словах «общий», «общество».

Для нас же главное – ударение. Партии товара – опто́вые, торговля – опто́вая, рынок – опто́вый. Хотите купить товар оптом – поезжайте на производство, на базу или на опто́вый рынок.

Рядом со мной, в толпе, раздается мелодичный перезвон. Девушка достает свой розовый телефончик, произносит «алло» и, видимо, уточняет место встречи.

– Да-да, – говорит она, – как и договаривались, у памятника Пушкина. Что? У памятника Пушкина!

Вообще-то, девушке это должны были еще в школе объяснить: памятник – кому? – Пушкину. Ведь речь идет о скульптурном сооружении в честь какого-то лица – в данном случае, в честь великого поэта А. Пушкина. Памятник был поставлен ему, Пушкину. Памятник Пушкину.

С другой стороны, с памятниками не всё так однозначно. И мы в этом сейчас убедимся. Нет, что касается памятников «кому-то» или «чему-то» (например, какому-то событию – победе в войне), никаких вариантов. «Памятник победе», «памятник жертвам фашизма», «памятник Булгакову»… Только дательный падеж!

Однако (внимание!) если само слово «памятник» вдруг оказывается в дательном падеже, вместо второго дательного лучше употребить родительный падеж. Согласитесь, «я подошел к памятнику Пушкину» звучит плоховато. Уж лучше пожертвовать строгой грамматической правильностью, но выиграть в благозвучности: «Я подошел к памятнику Пушкина».

Родительный падеж появляется и в том случае, если мы говорим не о том, кому поставлен памятник, а о том, кем он спроектирован и сооружен. «Памятник А. Опекушина», «памятник А. Рукавишникова» – сразу понятно, что речь идет о скульпторах. А если вы боитесь, что в таких ситуациях вас неправильно поймут, скажите более длинно, зато однозначно: «памятник Пушкину скульптора А. Опекушина».

И еще один случай родительного падежа после слова «памятник»: когда оно используется в значении того, что является напоминанием о делах или трудах. Например, мы говорим о «памятниках деревянного зодчества».

Не так уж мало родительных падежей, правда? Но если памятник поставлен кому-то, то падеж только дательный – «памятник Пушкину».

Мальчик сидит за столом на даче, с книжкой в руках. Бабушка ходит на цыпочках: Васенька читает… И вдруг, откуда ни возьмись, стайка соседских мальчишек: «Васька, айда купаться!».

Бабушка взвилась:

– Да что вы, не видите, что он занят? Он читать сел десять минут назад! И не думайте даже его с собой звать, не сбивайте с панталыку!

Мальчишки, включая внука, так и прыснули: что это за панталык такой непонятный, с которого можно кого-то сбить?

– Бабушка, а что такое «панталык»-то? – интересуется внук.

Тут бабушка не выдерживает и берется за полотенце:

– Я вот тебе сейчас покажу панталык!

В общем, с панталыка Васю всё равно сбили – убежал ведь он купаться. А мы тут с вами остались разбираться, что это за «панталык» такой. Вы когда-нибудь над этим задумывались?

«Не сбивайте меня с панталыку». Не приводите в замешательство, не запутывайте, не смущайте. Все понимают, что это означает – «сбивать с панталыку». Однако редко кто задумывается над вопросом, есть ли в реальности сам панталык, а если есть, то что это такое?

Как сообщает Толковый словарь В. Даля, панталык (или пантелик) – смысл, толк, порядок. «В голове у него панталыку нет». Стоит ли переводить вам эту фразу, которую приводит В. Даль? Понятно и без перевода. «Сбить кого-то с панталыку» значит «сбить с толку». Самому «сбиться с панталыку» – делать или говорить вздор. Чего, конечно, лучше избегать.

Интересно и происхождение «панталыка». Судя по Этимологическому словарю М. Фасмера, слово могло прийти к нам из азербайджанского языка: «панд» – «искусство, хитрость, уловка». Существует и другая версия: слово могло образоваться из немецкого диалектного «пандл» (завязка). Однако надо сразу сказать: всё это только предположения, хотя и более-менее правдоподобные.

Мы поистине неутомимы в поисках и последующем использовании иностранных слов. Мы «подбираем» их повсюду, пробуем на вкус и звук, и уж если понравится, то всё: и сами будем произносить, и другим передадим. Источники могут быть любые – даже те, которыми, казалось бы, владеют только специалисты.

Любому языковеду, конечно, знаком термин «парадигма». В греческом языке это слово значило не что иное, как «образец». В языковедении так называют образцы склонений и спряжений, систему форм слова. Например, парадигма существительного в русском языке состоит из двенадцати форм (шесть падежей в единственном и множественном числах).

Но, как пишет П. Клубков в книге «Говорите, пожалуйста, правильно», в 1960-х годах американский историк науки Т. Кун ввел термин «парадигма» в новом значении, которое не имело отношения к грамматике. Скорее, он учитывал значение исходного греческого слова – «образец». Что же такое, в понимании Т. Куна, парадигма?