Алексей Виноградов - Авеста. Гаты Заратуштры

7. Теперь он провозглашает условия, на которых он принял божественное призвание. Он говорит, что Сраоша (подошел, чтобы расспросить его. Как его называет Ахура, Послушание, то самое, что составляет путь к Ахуре (или находит Его трон), теперь приближается к нему. Вне всякого сомнения, выраженная здесь тонкая субъективность была преднамеренной. Когда провидец воскликнул: «О Праведность! когда я увижу тебя (в себе и в своем народе)», так и теперь он имеет в виду, что его послушный дух слушает призыв Бога.

8. И поскольку его олицетворенная совесть вопрошает его о его происхождении и правилах, по которым он будет действовать, она представляет послушный народ, а также послушного мудреца. «Верность» спрашивает его, чтобы сообщать его ответы. Поэтому он отвечает, говоря от своего имени как Заратустра. И это его заявление относительно признаков, которые должны определить его личность. Его курс будет неизменным. Неверующие противники, как он заявляет, встретят в его руках не милость, а отвращение, тогда как для набожного ученика он будет таким же могущественным помощником. И это потому, что его ум и мысль (как бы ослепленные настоящим) устремлены на идеальное Царство, а в настоящее время он не перестает трудиться, готовясь к Фрашакарду и сочиняя гимн за гимном, чтобы создать необходимый механизм знаний.

9. Опять же, его совесть и послушная воля, как ангел Божества, вопрошают его; и на этот раз предлагает ему этот главный из желаемых объектов для него, знания веры. Он упоминает святой Огонь с его надлежащим подношением как тему своего первого исследования.

10. И он умоляет Ахуру ответить и оказать ему милость, поскольку он взывает к такому полному дарованию, идущему рука об руку с истинным Благочестием и без корыстного интереса в его молитве. Затем он просит Мазду изложить за него свои просьбы.

11. Однако он не закрывает глаза на все, что предстоит ему принять, приняв этот призыв. Он поклоняется щедрости и величию Ахуры, в то же время впечатляя свою душу значением этой встречи.

12. Но, несмотря на все, что может быть для него приготовлено, он надеется сделать эти учения сокровищем, то есть духовным богатством. Он добавил бы одно единственное условие: «Подожди только прежде, чем Ты дашь слово, чтобы я вышел с Твоими новыми истинами (которые приносят такое страдание тому, кто первым их провозглашает), подожди моей послушной воли, полностью слушая все, что Ты будешь говорить. скажем, придет ко мне, и тогда это послушное благоговение во мне и в моем возлюбленном поможет нам в наших усилиях, чтобы мы могли распространить весть о Твоей обещанной награде, чтобы приобрести живых для Тебя».

13. «И чтобы я мог знать и сообщать (так он продолжает) истинные цели и объекты желаний тем, к кому я по Твоему слову идти, даруй мне эту долгую жизнь в Твоем Царстве, хотя эта жизнь будет полной о горечи, для тех, кто распространяет дело Твое».

14. «Да, как друг, и мудрый, и могучий, дает другу, пошли мне не только Сраоша, послушную слушающую волю, но, обильную благодать. Тогда, и только тогда, я буду окружен настоящим союзником. Тогда с Твоей Верховной Силой, как моя Послушная воля, как ангел, посланный от Тебя, и вдохновленный Твоим праведным Порядком в законе и ритуале в мысли, слове и деле, тогда я выйду, чтобы пробудить и возглавить вождей, собирая в духовные сонмы многих верующих священников, которые и ныне помнят и празднуют Твои таинства».

15. И как начал с бесстрашной суровостью, так и закончит бескомпромиссно. «Мое терпеливое страдание преподносит мне свой урок. Ум мой долго терпит, но это терпение, хотя и может показаться некоторым трусостью малодушного защитника, но на самом деле не таково, ибо оно заявляет во мне и заставляет меня говорить: Никто да не угождает нечестивому; это наша единственная надежда на успех».

16. И, отбрасывая назад свои мысли, он хорошо резюмирует все: «Так избирает Заратустра дух, тот дух, который воодушевляет верных в их вождях, и рядом с ним всякий истинно верующий произносит свою сочувственную молитву: „Пусть порядок жизни и ритуала воплотится в наших племенах и станет сильным, потому что он обладает доблестной силой верующих людей, чтобы повиноваться и защищать его“. И пусть преобладает благочестие, пока оно не покроет нашу землю, благословленную милостями священного солнца, и, поскольку она живет жизнью истинных приверженцев, пусть она в сочувствии Доброму Разуму дарует таким образом награды за все наши дела!».

Здесь могло выпасть много стихов или, наоборот, произведение, составлено из однородных, но не связанных первоначально частей, осталось с резкими переходами. Это, однако, не вызывает особых затруднений при толковании. На самом деле стиль в некоторых местах вполне однороден со стилем произведений, которые без сомнения приписываем Заратустре, а признаки борьбы указывают на самый ранний период. Был ли Заратустра или другой представитель узкого круга вождей автором на всем протяжении, зависит от дальнейших вопросов, которые уже не раз поднимались, о том, насколько далеко зашло в этот период соответствующее развитие общества и что вероятность существования в малой группе более одного человека, наделенного своеобразными качествами, повсеместно проявляющимися в этих гимнах. Можно с уверенностью сказать, что Заратустра сочинил большую часть материала здесь, и что дополнительные фрагменты были составлены под его непосредственным влиянием.

1. Более внимательно; автор умоляет Ахуру заговорить с ним в характерной для него манере, в отличие от высказываний противоположной веры, которую называли религией «Лжи». Его умоляют открыть, как Он обычно делает, «святую истину». И первый вопрос, поставленный перед Ним автором, как всеобъемлющий из всех других, состоит в том, как он может воздать должное, воздать должное Самому Богу или Его щедрому духу. И далее он просит, чтобы Ахура мог поговорить с ним, показывая ему, каким обрядом он может его умилостивить и какой помощью благодати этот дух или сам Ахура может быть склонен приблизиться к нему в соответствии с его частой молитвой.

2. Еще раз он спрашивает, как он может служить тому Духу, как главенствующему на Небесах, который ищет этого добавления хвалы к хвале, ибо как высшее право на наше почитание, Он, как хранитель, подобно Ахуре в другом месте, удержал от гибели всех верующих святых и всех раскаявшихся людей.

3. От этих вступительных просьб, вставленных, возможно, перед многими утерянными стихами, он продолжает в другом тоне, хотя он говорит то, что родственно предыдущему: «Да, я спрашиваю, как я могу служить Ему, о Мазда! ибо Он действительно есть Ты, и поэтому, чтобы показать свое горячее почтение, я спрашиваю: Кто был не только первым основателем, но и первым отцом нашего святого Порядка как олицетворенного Бессмертного, и что не по творению, а по рождению? Как родитель порождает дочерей? Кто указал звездам и солнцу тот „путь“, неуклонный путь сквозь пространство, давно замеченный и изученный нашими отцами, как не случайное течение и неведомое продвижение, кроме Тебя?».