Владимир Козаровецкий - Тайна Пушкина. «Диплом рогоносца» и другие мистификации

Летом 1833 года у Ершова неожиданно умер отец, он с матерью остается практически без средств к существованию, и непонятно было, сможет ли он окончить университет (к этому моменту он закончил только два курса). Либо он создал «КОНЬКА-ГОРБУНКА» не позже первой половины 1833 года, либо он – в любом случае в 18 лет – действительно проявил невероятное самообладание, гениальные версификаторские способности и, преодолев отчаянье и безнадежность ситуации, осенью моментально написал эту остроумную и веселую сказку и отправил ее в печать.

И тут сразу же обнаруживается большое количество противоречий, необъяснимых с точки зрения авторства 18-летнего Ершова:

1) В истории русской (да, пожалуй, и мировой) литературы такой ранней и абсолютной гениальности, без многолетней предварительной подготовки , не бывало. Если Лермонтовым, самым ранним нашим гением, в 18 лет и был уже создан знаменитый «ПАРУС» , его первые стихотворные опыты даже в собраниях сочинений приводятся с 14 лет ; Пушкин же, занимавшийся стихосложением с детства , таких мастерских стихов, какие имеют место в «КОНЬКЕ-ГОРБУНКЕ» , в 18 лет еще не писал . Между тем лишь одно стихотворение Ершова датировано 1833 годом да под несколькими стоит условная дата «начало 1830-х годов», а если и в ранних стихах Пушкина и Лермонтова очевидно присутствуют черты большого таланта, то в первых стихах Ершова нет ни проблеска, ни малейшего намека на талант .

Стихотворная свобода, с какой написан «КОНЕК-ГОРБУНОК» , остроумие и политическая мудрость, сделавшие эту сказку высокой литературой, делают честь и позднему, зрелому Пушкину. В то же время, если продолжать настаивать на авторстве Ершова, то придется признать, что 18-летний Ершов был «гениальней» 18-летнего Пушкина .

Возможно ли это?

2) Искусство поэтической речи, стихотворное мастерство, вкус, чуткость к слову, позволяющая угадывать словарь, который не уйдет из языка, останется в нем, – все это вырабатывается годами практики, труда и размышлений. Но жанр литературной стихотворной сказки – вообще один из самых трудных. Обычно поэты к нему обращаются в зрелом возрасте, набравшись поэтического опыта и жизненной мудрости и овладев версификационным мастерством свободно укладывать в стихи без какой либо деформации народные речения и обороты. Пушкин ведь не случайно свою первую сказку, «О ЦАРЕ САЛТАНЕ» , написал в 32 года; наглядный современный пример – сказка Леонида Филатова «О Федоте-стрельце», написанная в 40 лет, хотя он с юности писал стихи и пародии.

Написав в 18 лет эту блистательную, мудрую, поистине лучшую русскую стихотворную сказку, Ершов проявил бы не просто гениальность, но сверхгениальность . Эта сверхгениальность 18-летнего Ершова взялась ниоткуда, чего просто не может быть никогда .

3) Мои оппоненты пытались приводить в качестве документального свидетельства авторства Ершова высказывание современника и одного из сокурсников Ершова по университету, востоковеда В.В.Григорьева . Характеризуя университетских преподавателей и, в частности, Плетнева, Григорьев вспоминал: «Он умел возбудить в слушателях охоту пробовать свои силы в разных родах литературных произведений и скоро на кафедре его явились студентские упражнения, о каких не могло быть и мысли, пока кафедра эта занимаема была его предшественником. Явился между прочими и писанный со скуки на скучных лекциях, неподражаемый по веселости и непринужденности “Конек-Горбунок” Ершова» .

Начнем с того, что Григорьев не входил в число близких друзей Ершова: его друзьями были Константин Тимковский, Владимир Треборн и Андрей Ярославцов, с остальными студентами он общался постольку поскольку; между тем никто из его близких друзей никогда ничего подобного не вспоминал – а должны были бы, если бы Ершов и в самом деле писал сказку на лекциях. Но можно ли понимать это «свидетельство» так, что Григорьев видел , как Ершов пишет сказку? Эта фраза написана как умозаключение, каким образом появился «КОНЕК-ГОРБУНОК» , а не как свидетельство работы Ершова над сказкой во время лекций.

«В 1834 году бывший профессором на кафедре русской словесности П.А.Плетнев прочел на лекции первую часть написанной студентом Ершовым сказки “Конек-Горбунок” , – вспоминал впоследствии автор книги о Ершове А.К.Ярославцов, с которым Ершов был дружен и переписывался всю жизнь, – мы были заинтересованы, обрадованы неожиданным явлением…»

Друзьям Ершова было известно, что он и не собирался быть литератором, все его помыслы и мечты были только о том, чтобы заняться исследованиями Сибири вместе с его ближайшим другом К.Тимковским. Для всех , кто знал Ершова, сказка явилась полной неожиданностью, в том числе и в силу несоответствия между интересами Ершова – и уровнем текста «КОНЬКА-ГОРБУНКА» . Она оказалась «неожиданным явлением» для всех – в том числе и для Григорьева . И мы Ярославцова прекрасно понимаем: ведь и мы сегодня как нельзя более «заинтересованы» этим «неожиданным явлением» ! Еще бы: представьте, что вам вслух читают «КОНЬКА-ГОРБУНКА» и сообщают, что сказку написал ваш товарищ, от которого вы не слышали ни одной стихотворной строчки! Вы бы не удивились? И возможно ли было написать такую большую сказку в абсолютной тайне, не прочитав никому из нее и двух строк, не поделившись с кем-нибудь радостью удачи даже в лучших ее местах? Полагаю, в трудах по психологии творчества не найдется подобных примеров.

Если бы Ершов «со скуки» писал на лекциях сказку, это никак не могло бы пройти мимо друзей-студентов, обязательно было бы замечено. Сказка большая, процесс ее создания не мог быть моментальным, а стихи первопечатной редакции 1834 года прекрасны и легко запоминающиеся, и о сказке узнали бы многие – но ничего подобного не произошло просто потому, что Ершов сказку не писал – ни на лекциях, ни где бы то ни было еще .

4) Талант, даже при наличии способностей к слову, к стихотворству, не может осуществиться при отсутствии соответствующей среды. Без общения, без духовной поддержки талант не формируется, не созревает, как зерно, даже брошенное в плодородную почву, без благотворного дождя не дает всходов. Вспомним, какое окружение было с детства у Пушкина, какая мощная духовная среда была у него не только к 18 годам, но и в детстве или в лицее. Ничего подобного не было у Ершова до публикации сказки: два-три приятеля-студента, не помышлявших о литературе, – и все. Полное отсутствие серьезной духовной среды, в которой мог бы сформироваться талант, также не позволяет считать Ершова автором «КОНЬКА-ГОРБУНКА».