Асия Эсалнек - Основы литературоведения. Анализ художественного произведения: учебное пособие

Другой из названных выше героев – один из персонажей последнего романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы». При чтении этого романа нередко возникает вопрос: кто является главным героем – Алексей, Иван или Дмитрий Карамазовы? Характеры всех троих братьев исследованы и обрисованы с особенной тщательностью. Нас в данном случае интересует Иван Федорович Карамазов, поскольку именно он выступает в качестве идеолога. Как и Раскольников, он автор концепции. Эта концепция более широка и значительна, поэтому в ее толковании больше разночтений среди исследователей. Но и она в разных своих моментах в основном осмыслена литературоведами.

При анализе романной структуры Достоевского опять же чрезвычайно важно понять, как создавалась эта концепция, насколько она приемлема с нравственной и теоретической точки зрения, и, если нет, то как это доказывается автором.

В первом романе писатель во многом объясняет истоки зарождения теории Раскольникова, окружая его бесконечными бедами и несчастиями людей и таким образом мотивируя ход его мысли социальными обстоятельствами. В «Братьях Карамазовых» социальные мотивы бунта Ивана явно приглушены. Наиболее обездоленные персонажи, как, например, семья Снегиревых, находятся вне поля зрения героя. В приводимых им фактах, свидетельствующих о людских горестях, рядом с ребенком крестьянина, разодранным собаками барина, фигурирует девочка, замученная своими же родителями. Жуткие раздоры в семье Карамазовых проистекают не только и не столько из имущественных споров, сколько из нравственно-психологических различий отца и братьев.

Поэтому в размышлениях Ивана об истоках человеческих бедствий громче звучит мысль не о социальной униженности людей, а о дурной человеческой природе. Об идейных предпосылках данной теории, как и в первом романе, практически не говорится. Но главная задача заключается в оценке теории. Оценка же достигается разными способами. Во-первых, выявлением объективного нравственного пафоса идей, которые пропитывают концепцию Ивана и которыми он делится со своим братом Алешей во время беседы в трактире. Из рассказа Ивана можно заключить, как горько переживает он факт обилия страданий на земле, как старается понять причины этого явления. Здесь и автор, и читатель не могут быть не солидарны с героем.

В размышлениях о причинах бедствий людей позиция героя не столь убедительна, так как он видит истоки горя в природе людей. Исходя из тезиса о порочности людей, об их злобности и несовершенстве, о нелюбви друг к другу, герой предлагает вверить их судьбу деятелям типа Великого Инквизитора, которые накормят их и поведут за собой, как стадо, совершая при этом новые жестокости вроде сожжения еретиков, к которым готовы причислить самого Иисуса Христа. Предпочтение жестокого, не доверяющего людям Инквизитора верящему в людей Иисусу Христу нравственно дискредитирует концепцию Ивана.

Принятие Инквизитора взамен Христа означает также отрицание Бога и атеизм. Атеизм, в свою очередь, подразумевает отрицание идеи бессмертия, то есть веры в бесконечные нравственные начала и ценности. Сочетание же атеистической идеи с мыслью о дурной человеческой природе логично приводит героя к выводу о вседозволенности, о праве на своеволие. Наблюдая за собой и окружающими, Иван Федорович заявляет: «А насчет права, так кто же не имеет права желать? К чему же лгать перед собой, когда все люди так живут, а, пожалуй, так и не могут иначе жить… В желаниях своих я оставляю за собой полный простор». По-видимому, такие суждения не могут не вызвать сочувствия ни у автора, ни у читателей.

Нравственная уязвимость теории подчеркивается и другими способами. Во-первых, манерой ее преподнесения. Излагая свои мысли Алеше и другим слушателям, Иван Федорович не предполагает их обсуждения, в частности не воспринимает вопросов, реплик и оценок Алеши. Порой он и сам иронизирует над своими мыслями, порой странно смеется, как бы подвергая их сомнению. Нравственная оценка обнаруживается и в словах рассказчика, который, повествуя о событиях, происходящих в романе, подмечает и фиксирует психологические состояния героя, подчеркивая, например, что «Иван злобно крикнул кучеру», «злобно закричал на отца», «злобно искривил лицо», «с отвращением понял», «отпихнул Максимова так, что тот отлетел на сажень» и т. п.

Как и в «Преступлении и наказании», поведение героя нередко становится автоматичным, трудно контролируемым. Как и Раскольников, он оказывается желчным, необщительным, раздражительным, Его состояние неприятно и неуютно для него самого. Следовательно, и здесь психологическая неуравновешенность сигнализирует о душевном неблагополучии, в основе которого сомнения в своих мыслях и в первую очередь в идее вседозволенности.

Приведенные факты из жизни двух героев свидетельствуют о том, что внутренний мир человека весьма многослоен: в нем присутствуют и взаимодействуют собственно теоретические мысли, нравственные принципы и психологические импульсы и порывы. Все они могут гармонировать, а могут вступать в противоречия друг с другом. Так случается у Раскольникова и Ивана Карамазова. Эмоциональное состояние того и другого говорит о психологическом неблагополучии. Психологическое напряжение служит толчком к ощущению, а затем и осознанию безнравственности своих мыслей и поступков. А через осознание безнравственности герой способен прийти к правильной оценке своей концепции и ее сущности.

Из данного понимания личности проистекает и психологизм, который может быть в романе Ф.М. Достоевского прямым (в монологах и репликах), косвенным (в поступке и жесте), тайным, как у И.С. Тургенева, и явным, обнаженным, как будет у Л.Н. Толстого. Указанные особенности свидетельствовали о существовании еще одного варианта романа в русской литературе XIX века. Этот тип романа будет особенно близок западноевропейским писателям конца XIX – начала XX века, ибо за сложностью психики они видели иррациональное содержание внутреннего мира человека, все менее доступное пониманию и объяснению. Это поддерживалось открытиями в области психологии, особенно швейцарского ученого Карла Густава Юнга и его учеников, и находило отражение в романах таких известных писателей, как Томас Манн.

Не менее заметный след, чем Ф.М. Достоевский, оставил в русской и мировой литературе Л.Н. Толстой, вершиной творчества которого по праву признана «Война и мир». Это произведение издавна именуют не просто романом, а романам – эпопеей, что вполне справедливо. На то есть два основания: величина, масштаб, объем изображаемых действий и событий, а кроме того – характер событий, развертывающихся, начиная с третьего тома (всего в книге четыре тома). Все отношения персонажей и события исторического плана протекают в атмосфере войны с Наполеоном, войны отечественной, освободительной, народной, в отличие от кампаний 1806–1809 годов, участниками которых были и Андрей Болконский, и Николай Ростов и другие герои романа. Война 1812 года по меркам не только того, но и нашего времени, была грандиозным потрясением для всей России. Она унесла массу жизней, разорила жилища, искалечила судьбы, уничтожила значительную часть Москвы, горевшей в течение нескольких дней. Все это показал Толстой введением огромного количества действующих лиц – дворян, крестьян, военных, партизан, французов и т. д. Он же сумел передать драматический колорит того периода, который ощущался и осознавался разными участниками событий – от Кутузова и императора Александра до простого солдата. Стоит вспомнить сцены отступления армии, бегства населения, пожара Москвы, пленения русских, переживаний главнокомандующего, который, узнав об уходе французов из Москвы, понял, что «спасена Россия», и потому всячески старался уберечь свою армию от излишних потерь. Таким образом, причастность всех россиян, так или иначе показанных в «Войне и мире», к событиям 1812 года окрасила повествование Л.Н. Толстого в драматические тона и вместе с тем придала ему эпопейно-героический характер.