Мария Черняк - Массовая литература XX века: учебное пособие

Современные пиар-технологии создают растиражированный на обложках книг и в средствах массовой информации образ Марининой. Писательница часто в интервью рассуждает о различных явлениях современной жизни, позволяет престижным глянцевым журналам фотографировать интерьеры своей квартиры, появляется в многочисленных телевизионных передачах (от серьезных аналитических до игровых и развлекательных), подробно рассказывает о «тайном тайных» своей писательской лаборатории.

Вспоминается трактовка Ж. Бодрийяром феномена идола в массовой культуре: «Идол – чистый, заражающий собой образ, насильственно реализованный идеал» [Бодрийяр, 2000: 127]. За А. Марининой тянется шлейф легенд; возможно, этим и объясняется тот факт, что образ писательницы кочует из одного иронического детектива ее современниц в другой.

Литература посредством отсылок, аллюзий, цитирования, интертекстуальных связей, иронической полемики включается в разнообразные диалогические отношения с другими литературными образцами. И в этом случае включенность Марининой как «некоронованной королевы русского детектива» в контекст современного иронического детектива заслуживает особого внимания.

Апелляция к авторитету, возрастание «ценностного ранга имени автора коррелирует с увеличением его ценностного масштаба, радиуса его значимости» [Рейтблат, 2001: 216].Творчество А. Марининой, безусловно, отражающее некоторые гендерные стереотипы, но в то же время и трансформирующие их, дало мощный импульс для развития женского детектива.

В средствах массовой информации репродуцируется ограниченный проблемно-тематический спектр «дамского» дискурса: Любовь – Мода – Здоровье – Карьера – Дом – Семья – Дети – Развлечения. Эти темы, соединяясь с темой преступления как одной из семантических доминант последнего десятилетия, формируют тематическое пространство «женского детектива», предлагающего новое понимание природы современной женщины, которой отдается пальма первенства в одном из самых сложных «мужских» дел – борьбе с врагом, преступником, убийцей.

Женский детектив имеет свойство «обытовлять» страшное [56], приблизив на такое расстояние, когда оно перестает внушать ужас. Женский детектив стал своеобразной «лабораторией», в которой моделируются новые образы и стереотипы «женственности». Детектив дает возможность исследовать поведение женщины на границе нормальной и анормальной жизни; на границе осмысления преступления, его совершения и его расследования; на границе зла и добра, нормы и ее нарушения. Поэтому в этих детективах женские персонажи превосходят мужские не только числом, но и разнообразием характеров. Привлекательность детектива для женской читательской аудитории с иронией объясняется в стихотворении Новеллы Матвеевой «Гимн детективу»:

(Знамя. 2001. № 6)

В детективах А. Малышевой, А. Даниловой, М. Серовой, В. Платовой, Е. Арсеньевой, Т. Поляковой, П. Дашковой, Е. Юрской, Т. Степановой, Т. Устиновой и других присутствует специфически женский оттенок: они перенасыщены эмоциями и связаны с темой вины, ответственности, либо носят дидактический характер. Чаще всего героиня-следовательница в женском детективе – или частный детектив, или журналист, как правило, репортер криминальной хроники. Персонаж, от лица которого ведется повествование в женском детективе, – это, как правило, в высшей степени самовлюбленная дама, которая при каждом удобном случае готова не только раскрыть свой профессиональный метод, но и порассуждать о своем образе жизни, своих принципах, мнениях по самым разным вопросам, в том числе о «войне полов» [Треппер, 1999].

Современный женский детектив отмечен жанровой гибридностью (сочетание криминального романа с любовным). Для женщины-следователя настолько важна психология человеческих отношений, что зачастую детектив увязает в собственной периферии так, что в финале романа разгадка преступления делается просто не важна. В одном из интервью петербургский писатель-детективщик А. Константинов заметил: «Детективы, написанные женщинами, – не детективы, а женские романы. Особый жанр, сублимация грез и химер. Прежде всего потому, что такие книги адресованы не всему человечеству, а исключительно прекрасной его части» [Чупринина, 2003].

С точки зрения феминистской критики к «женским жанрам», конструирующим особое пространство, создающим условия для формирования женской субъективности, порождающим специфически женские «способы видения», которые не подчиняются мужскому взгляду, относится лишь мелодрама.

А. Усманова полагает, что «внутри массовой культуры существует собственная дифференциация и иерархия, в которой те самые мужские жанры (детективы, вестерны. – М.Ч.) занимают более высокое положение в «табели о рангах», нежели типично женские формы зрелища – например, мелодрамы» [Усманова, 2001: 453].

Однако социологические опросы последних лет демонстрируют устойчивость интереса читателей к ироническому детективу и серии «Детектив глазами женщины». Критикам запомнилась фраза из интервью Т. Толстой: «Все хорошие детективщики – это женщины и англичанки». Д. Донцова утверждает в интервью и на страницах своих произведений, что мелодрамы вызывают лишь скуку, в отличие от детектива. « Я никогда не смотрю «мыльную» продукцию, вернее, не включаю телевизор, когда идут «семейные» и «любовные» драмы. Вот криминальные истории обожаю. Про Коломбо, ментов и Леху Николаева знаю все», – говорит Даша Васильева (Д. Донцова. «Домик тетушки лжи»). Идеальный отдых для героинь Донцовой Даши Васильевой, Евлампии Романовой и Виолы Таракановой – полежать с новым детективом, особенно с новым романом Марининой. Горизонт читательских ожиданий, на которые ориентируется автор, иронизируя и над читателем, и над собой, учет обыденных гендерных стереотипов, хорошо отражен в следующем фрагменте: « Я надела халат, вытащила припасенный детектив и блаженно вытянулась на безукоризненно белых, похрустывающих от крахмала простынях. До чего здорово! Разве дома отдохнешь так! Сейчас бы уже все на разные голоса орали “мама” и ломились в дверь. А тут невероятно тихо. Почитаю “Убийство на лестнице” и съем в кровати десерт» (Д. Донцова. «Дама с колготками»).