Мария Лоскутникова - Русское литературоведение XVIII–XIX веков. Истоки, развитие, формирование методологий: учебное пособие
- Название:Русское литературоведение XVIII–XIX веков. Истоки, развитие, формирование методологий: учебное пособие
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Флинта»ec6fb446-1cea-102e-b479-a360f6b39df7
- Год:2009
- Город:Москва
- ISBN:978-5-9765-0723-4, 978-5-02-034790-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Мария Лоскутникова - Русское литературоведение XVIII–XIX веков. Истоки, развитие, формирование методологий: учебное пособие краткое содержание
В учебном пособии рассматриваются позиции русской литературоведческой науки и эстетики, а также подходы в решении научных вопросов в литературной критике XVIII–XIX веков. Книга состоит из четырех частей. В первой представлены вопросы университетского образования в Европе, формирования знания и научной филологии в России, во второй изучается состояние «словесных наук» в XVIII веке, третья посвящена вопросам русской академической науки XIX века, в четвертой рассматриваются научные проблемы в литературной критике XIX века. Все персоналии сопровождаются историко-литературными и биографическими справками. Главы завершаются контрольными вопросами и заданиями.
Пособие адресовано филологам-русистам – студентам, магистрантам, аспирантам. В более широком плане учебное пособие рассчитано на учителей-словесников, преподавателей, а также учеников гимназий и гуманитарных классов.
Русское литературоведение XVIII–XIX веков. Истоки, развитие, формирование методологий: учебное пособие - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Еще в восьмой статье критик обращает внимание на то, что в романе не один, а два героя – Онегин и Татьяна, хотя роман назван именем первого: автору были нужны «представители обоих полов русского общества в ту эпоху» (VI, 377). Девятая статья обращена к Татьяне, и особая заслуга Пушкина, по мнению Белинского, состоит в том, что, показав «главную, то есть мужскую сторону» жизни в судьбах Онегина и Ленского, автор «первый поэтически воспроизвел […] русскую женщину» (VI, 399). Белинский подчеркивает, что «натура Татьяны не многосложна, но глубока и сильна», что Татьяна цельный человек – она «создана как будто вся из одного цельного куска, без всяких приделок и примесей» (VI, 407–408). Вглядываясь в пушкинскую героиню, Белинский использует прием развернутого сравнения: «Татьяна – это редкий, прекрасный цветок, случайно выросший в расселине дикой скалы» (VI, 408). Критик убежден: Татьяна – «существо исключительное, натура глубокая, любящая, страстная» (VI, 410). Белинский с интересом изучает развитие характера.
В результате, автор цикла приходит к заключению, что роман «Евгений Онегин» «можно назвать энциклопедией русской жизни и в высшей степени народным произведением» (VI, 425–426). При этом особая смелость Пушкина заключалась в том, что «роман затеян был» в стихах, когда «на русском языке не было ни одного порядочного романа и в прозе» (VI, 370).
В десятой статье цикла Белинский возвращается от романа «Евгений Онегин» (1823–1831) к трагедии «Борис Годунов» (1825), которую сам Пушкин к моменту окончания ссылки в Михайловском считал своим лучшим произведением. Однако, признавая «превосходным» целый ряд сцен (VI, 449), автор цикла «Сочинения Александра Пушкина» не уверен в том, что художник в трагедии развернул «всю силу своего таланта», и причину недостатков видит в «рабском» следовании за концепцией Карамзина (VI, 430).
В «одиннадцатой и последней» статье цикла Белинский рассматривает огромный корпус произведений Пушкина, главным образом 1830-х годов – сказки, поэму «Медный всадник», драматургические произведения «Моцарт и Сальери», «Каменный гость» и т. д. (позже названные «Маленькие трагедии»), повести «Дубровский», «Капитанская дочка», «Пиковая дама» и др., историко-публицистическое исследование «История Пугачева» (тогда – «История Пугачевского бунта»), а также журнальные статьи Пушкина и др. В этой завершающей цикл статье Белинский стремится быть особенно точным в своих немногословных в данном случае характеристиках и выводах. Пушкин, в понимании критика, «навсегда останется великим, образцовым мастером поэзии, учителем искусства» (VI, 492).
Статья «Иван Андреевич Крылов» (1845) подводит известные итоги суждений Белинского о народности, которую критик определяет как «первое достоинство литературы» и «высшую заслугу» художника (VII, 258). В понимании Белинского, народность «есть своего рода талант» и различается по «степеням» (VII, 262). На примере жизненного и творческого пути Крылова критик демонстрирует то, как, по его мысли, следует уходить из жизни, «вполне свершив свое призвание» (VII, 278) и заслужив благодарную память.
Одной из последних работ критика стала рецензия «"Выбранные места из переписки с друзьями" Н. Гоголя» (1847), в которой Белинский резко осудил писателя за отказ от прежних позиций. Писатель был оскорблен. Свои разъяснения и общественно-политическую программу Белинский изложил в «Письме к Гоголю» (1847, распространялось в списках, опубл. в 1855 г. в «Полярной звезде» Герцена, в России – в 1872 г.).
АНАЛИЗ ТВОРЧЕСТВА: РАБОТЫ ПО ЭСТЕТИКЕ И ТЕОРИИ ЛИТЕРАТУРЫНа протяжении всей своей литературно-критической деятельности в 1830-е годы Белинский убеждался в необходимости теоретического («систематического», в его терминологии) осмысления словесности. В его представлениях, требованием дня становится «теория словесных наук», «теория словесности» (II, 473). При этом созданием науки об истории собственной национальной литературы следует заниматься прежде всего самим носителям русской культуры – русским исследователям, а «систематическое изложение» теоретических законов литературы является итогом многонациональных усилий: над созданием этой науки уже трудится «вся образованная Европа» (II, 473).
Отвергая современные ему «реторики» (в частности, анализируя «Общую реторику» Н.Ф. Кошанского, которая в 1839 г. вышла 6-м стереотипным изданием), Белинский подчеркивал: в состав этих «реторик» «входит и логика и теория изящного, не разграниченные между собою никакими ощутимыми, точными пределами» (II, 473). Поэтому, по мнению Белинского, важнейшим требованием становится необходимость определения предмета наук: они «должны возвратить свою собственность», чему «будут вполне благодарны и учащие и учащиеся» (II, 474). Критику современного состояния «теории словесных наук» Белинский ведет с гегелевских позиций – опираясь на понятийный аппарат философии искусства Г.В.Ф. Гегеля: «Главная ошибка наших теоретиков состоит в том, что они в своих системах, излагая законы словесных произведений, не сумели порядочно отделить внутренней их стороны от внешней, идеи от формы» (II, 473).
В результате, с первых лет работы в Петербурге, в журнале «Отечественные записки», существенно корректируется характер работы Белинского. «Дух анализа и исследования – дух нашего времени» (V, 63), провозглашал Белинский в статье «Речь о критике» (1842). Он углубляется в вопросы теории литературы и эстетики. К 1841 г. относится замысел, озаглавленный «Теоретический и критический курс русской литературы». Эта книга должна была не только представить в «систематическом изложении» историко-литературный материал от «Слова о полку Игореве» до «1841 года включительно», но и дать «общий взгляд на русскую литературу, надежды на будущее». Первыми разделами книги должны были стать такие ее части, как «Эстетика» — «развитие идеи искусства вообще и теории поэзии в частности» (курсив мой. – М.Л.), «Теория русского стихосложения» и «Теория словесности вообще» (III, 295). Книга осталась незавершенной, но для раздела «Эстетика» были написаны две статьи: «Идея искусства» (при жизни Белинского в свет не выходила; опубликована в 1862 г.) и «Разделение поэзии на роды и виды» (1841).
Обе работы созданы под влиянием эстетики Г.В.Ф. Гегеля [180], философа, осуществившего прорыв в теории искусства. От философии искусства к философии религии, а от нее к философии – вот путь, который собирался пройти мыслитель. Искусство, в результате, рассматривалось Гегелем как первая ступень самопознания человека. Стержнем анализа при рассмотрении произведения искусства является понимание единства его содержания и формы: содержание искусства рассматривается как идея, а форма – как чувственное, образное воплощение идеи. Взаимоотношения формы и содержания определяются и как данность преемственной повторяющейся сохранности традиций, и как факт изменчивости искусства.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: