Кирилл Привалов - Яды: полная история: от мышьяка до «Новичка»

А для раннего Средневековья ценнейшими были рекомендации по борьбе с отравлениями великого персидского медика и философа АбуА-ли ибн-Сины, известного в Европе как Авиценна. В его знаменитом «Каноне врачебной науки», написанном в начале II века, он представляет 812 лекарств растительного, животного и минерального происхождения. Среди них немало противоядий, которым Авиценна придает большое значение. Понятное дело: Авиценна был и замечательным политиком, администратором, он видел, как были распространены на Востоке умышленные отравления. Особенно – когда яд подмешивался в еду и в питье. Поэтому в «Каноне» Авиценна предлагает многочисленные советы, как уберечься от отравления.

Дается немало конкретных пособий по применению антидотов при разного рода интоксикациях. Так, тем, кого отравили солями, предписывались молоко и масло. А тем, кого пытались погубить железными опилками или окалиной (и такое бывает!), Авиценна советовал потреблять… магнитный железняк! Он, как тогда считалось, собирает рассеянные в организме железо и другие металлы… Уделил Авиценна место и описанию укусов змей и ядовитых членистоногих и представлению способов борьбы с их последствием. Не оставил без внимания великий врач и кишечные отравления, в частности – испорченным мясом и ядовитыми грибами.

Не только на Востоке изучали необходимость разработки противоядий, занимались этим вопросом и на Западе. Особенно отличалась Салернская медицинская школа, существовавшая в итальянском Салерно – «городе Гиппократа», как его называли – тысячу лет, начиная с V века нашей эры. Именно там, где собирались лучшие медицинские силы тогдашней Европы, был создан практический труд под названием «Антидотарий». Этот трактат является одним из первых средневековых фармакопей, которым пользовались в аптеках вплоть до конца XVI века. Приводились там и наиболее доступные средства борьбы с отравлениями.

Однако самым знаменитым трудом школы считается «Салернский кодекс здоровья», принадлежавший руке испанца Арнальдо де Вилланова, прославленного врача и алхимика XIII–XIV веков. Его произведение состоит из 102 стихов, в которых упоминается возможность лечебного применения 54 растений. Есть и рекомендации по борьбе с отравлениями, изложенные в поэтической форме. Книга издавалась более 300 раз. Не каждый бестселлер может подобным тиражом похвастаться.

Свинец

Едва свинец появился в Древнем мире в качестве ингредиента косметики, он сразу начал убивать своих клиенток. Белила и белая пудра не только делали кожу бледной, но и разъедали ее. А значит, требовалось их наносить снова и снова, еще и еще. Осложнение только в том, что белая пудра и белила содержали яд: свинец. И так борьба не на жизнь, а на смерть за идеальную красоту продолжалась практически до конца XIX века. Никто не знает, сколько девушек и женщин погибло от косметического отравления свинцом. Парадокс в том, что симптомы такого отравления – хроническая бледность, неверная походка, отсутствие аппетита и почти болезненная худоба (так и представляешь себе силуэты некоторых сегодняшних знаменитых моделей от-кутюр) – тоже считались качествами, украшающими утонченную барышню.

Ртуть

Старинные рецепты красоты называли ртуть лучшим ингредиентом для отбеливания лица, избавления от пигментных пятен и веснушек. И правда, до того, как научились получать пероксид бензола – основного активного вещества препаратов от прыщей – от несовершенства кожного покрова избавлялись, в основном, с помощью ртути. Этот же металл входил в различные лекарства от воспалений. Неизвестно, исчезали ли они, но ртуть свою подспудную работу делала. Она и ее соединения неусыпно поражали нервную систему, печень, почки, желудок, легкие… Легко впитываемая в кожу вместе с маслами и кремами, ртуть провоцировала депрессию, тремор, дезориентацию, металлический привкус во рту… А дальше – тишина, навсегда. Ведь ртуть – яд накопительный, он действует медленно, но верно, вызывая недостаточность всех органов, за которой неизбежно следует смерть.

Страшно? Мне кажется, что – да. Но другой большой Истории у меня для вас нет. Тем более – средневековой истории ядов косметики и косметики ядов. Любопытно, что хроника отравлений пополнялась преступлениями, одновременно, на параллелях совершенными и на Западе, и в России, куда многие средства для макияжа доставлялись в основном из «продвинутой» – по сравнению с Московией – Европы. Так же, впрочем, как и яды. Как-никак, а ведь именно Москву – после Древнего Рима и Византии – Иван Грозный называл «Третьим Римом».

Безусловным лидером континента в производстве и распространении ядов в Средневековье была Италия. В Московию, однако, ядовитое поветрие пришло из другой части Европы.

… – Кто такой? Как звать? – Царь Иван грозно взглянул на худощавого, нестарого иностранца с ранними залысинами и редкой бородкой.

– Элизеус Бомелиус, великий государь, – опередил всех Савин, царский посол в Англии, привезший заморского эскулапа в Московию. – Елисеем зовут.

– Елисейка, значит, – на тонких губах Ивана Грозного наметилось нечто вроде улыбки. – Немчин?

– Немчин, но доктор он аглицкий, – поспешил с ответом Андрей Григорьевич Савин, дипломат настолько же опытный, как и царедворец. – Пользовал самых знатных и именитых господ в Лондоне.

– Нишкни, Андрейка! – насупил брови царь. – Пусть немчин сам говорит.

Чужеземец поклонился с церемонной учтивостью, чуть ли не до кремлевских плит, и уверенно заговорил, путая русские слова с английскими и немецкими. Он вещал скороговоркой, что некогда лечил даже саму королеву Елизавету Английскую и что почтет великой честью быть теперь лейб-медиком властителя Руси.

При упоминании Елизаветы Иван Грозный, не все уразумевший из сказанного, самодовольно осклабился:

– Так! Королева аглицкая зовет меня в своих грамотах «дорогим братом, императором и великим князем», а сама подписывает: «Любезная сестра»… Какие хвори умеешь лечить, Елисейка? Пошто прибыл?

Лондонский «дохтур» отступил, шаркая, на два шага и сделал широкий знак рукой. Тут же из темного предела освещенной свечами палаты появились двое слуг, которые несли за кованые ручки весомый дорожный сундук. Иностранец показал, куда его поставить – прямо перед царским престолом. Полез за пазуху, словно не замечая, как напряглись Малюта Скуратов и его ближние опричники, стоявшие у трона. Достал толстый ключ, но открыть ларь не успел.

Начальник опричников Малюта встал стеной на пути: ударил стальным кулаком по замку и снес его вместе с ушками.