Кирилл Привалов - Яды: полная история: от мышьяка до «Новичка»

Венецианский Леонардо кривил душой: агенты Серениссимы применяли свои коварные методы не только против мусульман. В XVII веке венецианцы пробовали отравить и императора Священной Римской империи, и герцога Ришелье… Но турки все-таки оставались привычной мишенью итальянских ядов. Сохранилась депеша генерального представителя венецианцев в Далмации от 1654 года, в которой тот подтверждал, что, наконец-то, получил из Венеции шкатулку с ядами. Их адресат? Османский паша Боснии и Герцеговины. А в другом письме проведитор подгоняет Совет десяти: мол, дайте поскорее мне отмашку для действий – здоровье паши ухудшилось, никто не поймет, отчего он внезапно помрет…

Любопытно, что в умелых руках венецианцев даже драгоценные камни превращались в яд. Так, в начале восьмидесятых годов XVII столетия Венеция готовила отравление для Сулеймана, паши Албании… алмазным порошком! Даже нашли в окружении сатрапа агента, готового систематически подсыпать этот порошок в кофе вельможи. Почему не получилось, не знаю. Увлеченность венецианцев разными ядами была столь велика, что в 1755 году Совет десяти был вынужден выпустить тревожный документ. В нем признавалось, что в республике власти плохо хранят казенные отравляющие вещества. А посему решено было произвести их инвентаризацию с обязательным указанием рекомендуемых специалистами по ядам дозировок каждого из токсинов. Что и было сделано.

Во все времена почти у всех народов жила твердая вера в то, что они имеют в качестве законной защиты, кровной мести или еще чего-то право на преступление, даже самое гнусное. А их соседи, недруги, враги (список можно продолжить) – никак нет. И яды в качестве биологического оружия – тут далеко не исключение.

Останемся на прекрасных берегах Mare Nostrum [21] По-латински: Наше море. , но перенесемся в иную эпоху – Древний Рим, где истории с ядами все больше превращались в национальную летопись.

Автор исторических анекдотов Валерий Максим, писатель I века н. э., сообщает, что в 154 году до н. э. при исполнении обязанностей скоропостижно скончался консул Луций Постумий Альбин, жрец бога Марса. Несмотря на неблагоприятное предзнаменование, он отправился по делам в провинцию и по дороге умер. Определили, что политика отравила его жена-плебейка Публиция, дескать, она отомстила таким образом всему древнему патрицианскому роду Постумиев, боровшемуся с практикой вакханалий. Наказание было ужасным: Публицию погребли заживо. И исполнили это родственники консула, не желавшие ждать длительной судебной тяжбы. Римская администрация только поддержала расправу, подтверждая неизбежную строгость возмездия за отравление.

Заметки на полях

Условной датой доступного человечеству отсчета времени в Древнем Риме можно считать 451 год до н. э., когда на берегах Тибра были приняты Двенадцать таблиц, сформировавших правовое государство. И если в первом своде римских законов за убийство с помощью яда полагалась смертная казнь, в знаменитых таблицах к отравителям отнеслись более гибко: «Если кто-либо говорит о яде, то должен добавить, вреден ли он или полезен для здоровья, ибо и лекарства являются ядом».

Согласно римскому закону, преступления, связанные с отравлениями, относились к категории государственных противоправных деяний. А значит – подлежали ведению сената, расследования же поручались претору. На судебных разбирательствах, связанных с отравлениями, римские адвокаты – народ деятельный и алчный – составили целые состояния.

А дела эти порой были настолько запутанны, что процессы тянулись годами. Оно и понятно: основными фигурантами расследований становились эскулапы. Занятие медициной казалось римлянам низким и не достойным их. Поэтому врачевали, как правило, вольноотпущенники, вчерашние рабы: греки – особенно уроженцы Вифинии, – египтяне, сирийцы… На римлян эта братия смотрела по-лакейски снизу вверх, но при этом недавних хозяев тихо ненавидела и угрызениями совести по отношению к ним не страдала. Если римлянин погибал от прописанного ему то ли яда, то ли лекарства, жалости у врача к отправившемуся к праотцам не было. Отравление становилось своеобразной местью греческого или египетского раба. Катон Старший Цензор в своем сочинении «Наставления сыну» предостерегал отпрыска от общения с такими лекарями, явившимися в город, жителей которого они считают «варварами» и готовы уморить их своими лекарствами, да еще требуют за это денег и уважения, чтобы легче было им сеять в Риме опустошение.

Да и врачи были порой самозванными: куда легче растирать мази и выдавливать нарывы, нежели рисковать своей жизнью в шахте или гнуть спину где-то в полях. Неслучайно Плиний Старший возмущался тем, что римские врачи плохо ориентируются в свойствах и названиях препаратов: вместо индийской киновари добавляют в лекарство сурик, а сурик это, как известно, яд. (В своей «Естественной истории» Плиний Старший приводит надгробную надпись: «Погиб, сраженный толпою врачей».) А Марк Порций Катон Старший, убежденный борец с пороками, скопом зачислял медиков в Риме в одну группу со злодеями-отравителями. Что ж, доля правды в таком принципиальном суждении была. Достаточно вспомнить о тех римских врачах, которые остались в истории. Истории отравлений. Скажем, Эвдем – личный врач и друг Ливии, жены Друза, сына Тиберия, помогал ей, пока ее муж не умер от яда. Знаменитой Мессалине, жене Клавдия, так же старательно помогал ее врач Валент.

Но страх перед ядами уже превратился в национальную фобию. Когда в 129 году до н. э. нашли мертвым на супружеском ложе Публия Корнелия Сципиона Эмилиана Африканского Младшего, сразу весь Вечный город заговорил об отравлении.

Происшествие, что и говорить, было громким. Ведь погиб один из самых выдающихся персонажей Рима: досрочный консул, выдающийся интеллектуал, удостоенный триумфа победитель Карфагена и Нуманция. «Идеалом человека и гражданина» называли его современники. Утром того же дня Публий Корнелий, накануне совершенно здоровый, собирался выступить на народном собрании, навощенная дощечка с речью так и осталась лежать у изголовья. И вот убийство!.. Заговорили, что полководца извела семья его жены, прежде всего – теща и супруга Семпрония. Появились слухи и о том, что политика-реформатора отравили его политические соперники из сторонников Гракхов.

Как бы там ни было, боязнь отравлений охватила Рим, прежде всего – его правящие круги. Судачили даже о том, будто по Форуму – центральной части Рима – ходят злодеи с отравленными иглами, исподволь колющие ими граждан. Далеко не праздные слухи, учитывая непрестанную высокую преступность в разросшейся столице и в ее окрестностях.