Кирилл Привалов - Яды: полная история: от мышьяка до «Новичка»

Нам остается лишь гадать, умер Октавиан Август, не оставивший прямых наследников мужского пола, насильственной смертью или нет, и имеет ли к этому какое-либо отношение – как утверждали современники – Ливия. Но факт фактом: императором стал Тиберий. Он не скрывал, что ненавидел свою мать, столь много сделавшую для его восхождения. Когда Ливия скончалась, сын отказался заниматься ее похоронами, и труп императрицы предали земле в полуразложившемся состоянии. Завещание ее Тиберий объявил недействительным, а сенату запретил воздавать Ливии какие бы то ни было почести. Почему? Уж не потому ли, что сын не мог простить матери ее «отравленное» прошлое?

Впрочем, римский ящик Пандоры был уже распахнут. Вот только малый список отравлений по италийской рецептуре.

«Победив царя Армении и подчинив Риму Каппадокию, Германик умер в Антиохии в возрасте тридцати четырех лет, что дало повод думать об отравлении», – сообщал в начале прошлого тысячелетия писатель Гай Светоний Транквилл, автор глобального труда «Жизнь двенадцати цезарей». Да, племянник Тиберия Юлий Цезарь Клавдиан по прозвищу Германик, усыновленный императором, был женат на внучке Августа влиятельной Агриппине и пользовался славой талантливого полководца и умелого политика. Кое-кто в Риме после побед Германика над германцами – отсюда и прозвище – сравнивал молодого военачальника с самим Александром Македонским и видел в нем наследника престола. Наверное, это-то Германика и погубило. Император послал военного героя в Сирию – на пагубный Восток, с глаз долой.

Перед смертью он долго мучился и кричал, что отравлен. И правда, на теле консула выступили пятна, а на губах появилась пена. Удивительно: в пепле погребального костра нашли нетронутое сердце Германика, древние римляне считали, что это верная примета отравления покойного.

Заговорили, что к убийству причастна Мартина, местная мастерица ядов, близкая к жене наместника в Сирии Гнея Кальпурния Пизона Младшего. С ним у знаменитого полководца тлел, точнее – горел нескрываемый конфликт. Когда началось следствие по гибели Германика, Мартину отправили в Рим для допроса, но по пути она скоропостижно скончалась: в узле ее густых волос нашли припрятанный яд. И тогда в метрополии еще больше начали подозревать Пизона, заносчивого, неуживчивого, и его жену Планцину, высоко ценимую Ливией. Тем более что перед смертью Германик успел написать письмо, в котором открыто обвинял Пизона и его супругу в убийстве. Когда сенат, понимавший, как популярен непобедимый полководец Германик среди римлян, выступил против Пизона, тот понял, что утратил всякую надежду на оправдание, и наложил на себя руки. Посмертно сирийский легат был признан виновным, но – не в отравлении, а… в «оскорблении величия римского народа»! Оплакивать Пизона было запрещено, значительную часть имущества его конфисковали, даже в посмертной маске ему отказали.

Впрочем, смерть Германика и самоубийство Пизона пришлись на период правления не Августа, а второго римского императора из династии Юлиев-Клавдиев – Тиберия. Тот демонстративно не выказал никакого своего отношения к двум этим прискорбным событиям, что дало потомкам право подозревать императора в участии в отравлении Германика. Тиберий, славный тем, что в его эпоху проповедовал и был распят Иисус Христос, отличился и иным образом. Он, остерегаясь отравления от Друза, единственного сына, давал ему попробовать первым все напитки, подаваемые при дворе. Кончились эти дегустации тем, что Друз и в самом деле был отравлен неизвестным ядом.

Не исключаю, что утверждения о цинизме Тиберия, готового с легким сердцем послать на смерть родного человека, не более чем вымысел. Как бы там ни было, но многочисленные жертвы Тиберия были, в конце концов, отомщены, и в роли бича богов выступил Калигула.

Все – как в древних, полузабытых мифах: одно чудовище с восторгом пожрало другое.

В XII столетии великий врач, астролог и переводчик с арабского на латынь итальянец Герард Кремонский, называвший белладонну «сонным паслёном», предупреждал об опасности этого растения: «Сия разновидность паслёна навевает сон… притом те, кто ее отведал, порою погружаются в сон весьма глубокий… в коем многие оканчивают свою жизнь». Блестящий знаток античности, этот представитель Толедской школы переводчиков так называемого высокого Средневековья знал об использовании атропина у древних греков. Так, последователи культа Диониса, бога виноградорства и религиозного экстаза, на их праздниках, которые так и назывались дионисийскими, добавляли сок белладонны в вино. После этого их посещали невероятные видения атропиновых галлюцинаций.

Искала последней помощи у белладонны и легендарная царица Клеопатра. После того, как в 31 году до нашей эры ее любовник Марк Антоний потерпел сокрушительное поражение от Октавиана в морской боитве при Акциуме, властительница Египта решила найти подходящее средство для принятия быстрой смерти. Клеопатра – судя по найденным при раскопках монетам с ее профилем, вовсе не была красавицей; уж не наркотическими ли средствами завоевывала она любовь мужчин? – принялась испытывать разные яды. Естественно – не на себе, для этого при дворе служили рабы. И одним из первых решений египетской царицы, провозглашавшей себя потомком фараонов, было использовать сок белладонны. Кубок с этой ядовитой жидкостью дали рабу, который все выпил и мучительно умер на глазах Клеопатры. Тогда она поняла, что белладонна – вовсе не для нее. Клеопатра желала быстрой смерти, и такой, когда бы тело и лицо ее не были обезображены…

О пагубном действии атропина из белладонны, названной им как «сонная дурь», писал во II веке нашей эры и великий римский сатирик Ювенал (автор фразы «хлеба и зрелищ».) Жрецы Беллоны, латинской богини войны, просили ее покровительства, введя себя в состояние наркотического транса. Этому способствовал отвар белладонны или белены, прозванной «неряшливой сестрой» белладонны. Проснувшись, жрецы вспоминали об испытанном ими состоянии полета, во время которого они слышали трубный голос воинственной богини. И действительно, ощущение полета – вот традиционный атрибут сумасшедшего воздействия паслёновых ядов. В этом на собственном опыте убедился немецкий ботаник XIX века Август Шенк. Он решил проделать несколько неожиданный эксперимент. Зажег семена белены и стал вдыхать их едкий дым. Неожиданно почувствовал странное возбуждение, его накрыло состояние блаженства. И тут ноги увеличились в объеме, вздулись и отделились от туловища, превратившись в крылья. Он ощутил, что парит, как птица! Летит, словно средневековый ведьмак, оставив бренную землю…