Дэвид Селлу - Спасал ли он жизни? Откровенная история хирурга, карьеру которого перечеркнул один несправедливый приговор

Однажды я стал свидетелем случая, когда заключенный, назовем его Фред, из ниоткуда подскочил к телефону, как только тот освободился, не обращая никакого внимания на длинную очередь. Заключенный Джо, который должен был звонить в порядке очереди, запротестовал, поскольку ждал уже полчаса.

— Сейчас моя очередь звонить! — сказал Фред, хватая трубку. — Я перед тобой стоял! Я отошел, чтобы забрать белье.

— Нет, блин, моя очередь, тупой осел! — закричал Джо, которого поддержали другие заключенные, стоявшие в очереди. — Я бы запомнил тебя, если бы ты стоял в очереди. Это в любом случае запрещено!

— Кто ты такой, твою мать, чтобы говорить мне, что в тюрьме разрешено, а что нет?

Крики стали громче, назревала драка. Надзирателей в поле зрения не было.

— Ты никчемный мокрушник! Ублюдок!

— Вы только посмотрите, кто тут вякать вздумал! На кого рот раскрыл? Ты тоже за мокруху сидишь, говнюк!

— Да, но ситуация другая. Ты пырнул свою сраную жертву в спину, а у моей хотя бы был шанс начать драться и защитить себя. Я его прикончил одним ударом.

— Я тебя завалю, если ты не дашь мне пройти!

Это была серьезная угроза. Через несколько секунд пришел надзиратель и положил конец препирательствам, приказав спорщикам вернуться в камеры.

Похоже, даже среди убийц одни способы убийства считались ужаснее других.

Ифтихару было за 40. Он сидел в одном крыле со мной. Когда он учился на солиситора, у него возникла идея организовывать фиктивные браки, на которых можно было хорошо заработать. Он понял, что заниматься этим в одиночку не получится и присоединился к банде, состоявшей из солиситора, регистратора браков и священника. Его задача заключалась в том, чтобы искать в разных странах Европы будущих невест и привозить их в Великобританию. Они должны были хотя бы немного говорить по-английски и подходить по возрасту своим женихам. Большинство женихов были нелегальными мигрантами, которые, вступая в брак с гражданкой Европейского Союза, стремились получить гражданство.

Узнав все подробности о женихе, Ифтихар не только сообщал их невесте, но и задавал ей вопросы от лица ее жениха на тему различных аспектов его жизни: где он родился, кем работал, как они встретились, где планировали жить после свадьбы, как зовут его родственников и так далее. Такие же подробности жизни невесты он узнавал и сообщал жениху, и они проделывали то же упражнение.

После этого будущие супруги проводили день вместе в присутствии Ифтихара. Он учил их вести себя, как пара, и делал фото, на которых они выглядели как счастливые влюбленные. Свадьбы проводились в загсе, куда соучастники проникали, или в определенной церкви с подкупленным пастором. Все зарабатывали на этом хорошие деньги. Невесте платили после свадьбы и отправляли ее домой. Жених, за чей счет все было организовано, становился счастливым обладателем вида на жительство, что давало ему право вскоре получить британский паспорт.

Продолжалось это, пока не вмешались правоохранительные органы. Банда попала в их поле зрения довольно давно, и во время очередной свадебной церемонии ее членов окружили: всех посадили на срок от пяти до семи лет, имущество было конфисковано.

Олу был гражданином Великобритании нигерийского происхождения. Когда ему было за 35, он стал членом маленькой, но «высокоорганизованной», по его словам, банды — некоторые ее члены базировались в Нигерии. Они пользовались известной мошеннической схемой, имевшей множество форм: завладевая электронной почтой, телефонными номерами и адресами богатых, но уязвимых людей, заваливали их сказочными обещаниями больших денег.

Всего два года назад я получил электронное письмо, в котором говорилось, что 11 сентября в теракте погиб мой дед. Он владел золотым месторождением в Сенегале и имел более 50 миллионов фунтов стерлингов на счете в Дакаре. В письме говорилось, что я единственный из родственников, способный вести настолько крупный бизнес, но на каком основании был сделан этот вывод, я не знал. Деньги нужно было получить до определенного числа, потом банк якобы должен конфисковать все невостребованные средства со счета. В письме говорилось, что, если я собираюсь просто зря потратить время других людей или вложить деньги в незаконные махинации, мне не следует отвечать на него. Но если я серьезно заинтересован, то в ответном письме должен указать свои банковские данные, которые пройдут проверку, прежде чем на мой счет переведут настолько огромную сумму. Кроме того, сначала мне необходимо перевести небольшую сумму для покрытия административных расходов.

Олу сказал, что они использовали другие уловки. Кому-то из жертв писали, что те выиграли крупную сумму в лотерею, хотя ни в какой лотерее они не участвовали. Кто-то был случайно выбран богатым альтруистом и включен в его завещание. Кому-то мошенники писали о большой сумме денег, оставленной на складе, и просили помочь отмыть их за большое вознаграждение.

— Уверен, никто не попадался на такие примитивные уловки! — сказал я.

— Ты удивишься, когда узнаешь, сколько в мире доверчивых людей, — ответил Олу.

Как только жертва клевала на наживку, ее просили оплатить административный сбор, якобы необходимый для совершения транзакции. Если человек присылал эти деньги, мошенники выманивали у него все больше и больше денег, пока не завладевали несколькими тысячами фунтов стерлингов. Поразительно, но одна женщина перевела им 100 тысяч фунтов. В некоторых случаях жертвы даже прилетали в Нигерию, где их ждал вполне правдоподобный официальный прием. Их встречали в аэропорту «должностные лица» в деловых костюмах, на дорогих автомобилях с солидными номерными знаками.

Банду раскрыли, когда один бдительный человек сообщил в полицию. Мошенников приговорили к лишению свободы на длительный срок, все имущество конфисковали.

— Мы лишились дома, и теперь мои жена и дети живут у родственников, — сказал он угрюмо.

День 28-й, 08:00

Надзиратель открыл дверь камеры и сказал:

— Селлу?

— Да, офицер.

— Десять минут на сборы — тебя переводят.

— Куда?

Он не обратил внимания на мой вопрос.

— Не бери постельное. Скоро за тобой вернутся.

Как только дверь заперли, я посмотрел на Ричарда — он всегда мог что-нибудь подсказать.

— Заключенным никогда не говорят, что переводят в другую тюрьму. Они думают, что ты предупредишь своих корешей на воле и те устроят засаду для автозака, — со знанием дела сказал Ричард.

В голове проносились самые разные мысли.

Я уже привык складывать вещи в большие полиэтиленовые пакеты и связывать их, чтобы было не так тяжело нести от старой камеры до новой.