Дэвид Селлу - Спасал ли он жизни? Откровенная история хирурга, карьеру которого перечеркнул один несправедливый приговор

От статуса в системе СЗП зависели многие привилегии: от разрешения носить собственную одежду до права иметь телевизоры в камерах и покупать дополнительные предметы вроде DVD-плееров. После пересмотра правил был введен запрет на отправку книг заключенным. В Белмарше (категория «А») и Хайпойнте (категория «С»), например, у находящихся на базовом статусе изъяли телевизоры из камер. Им также сократили число посещений. Заработная плата за полный рабочий день составляла пять фунтов стерлингов в неделю на базовом уровне, 15 — на стандартном и 25 — на повышенном. Работа при этом была одинаковой для всех. Заключенный на базовом уровне имел доступ лишь к пяти фунтам стерлингов личных денег в неделю, на стандартном — к 12,5, а на повышенном — к 25. Это был важный момент, потому что, несмотря на количество денег на личном счете, заключенный мог тратить только сумму, установленную его статусом в системе.

Многие беспокоились, что тюремный персонал злоупотребляет системой СЗП. Она была введена не только для наказания, но и для поощрения хорошего поведения, но, казалось, ее использовали только для первой цели. За время своего пребывания в тюрьме я заметил множество минусов СЗП и ни одного плюса.

Я работал уборщиком и учителем информатики в тюрьме Хайпойнт-Саут, помогая другим заключенным осваивать компьютер. По прибытии в Холлсли-Бэй я тоже сразу начал убираться, но более высокий статус получил только после окончания программы индукции в этой тюрьме. — Прим. авт.

 Сэр Дэвид Фредерик Аттенборо — знаменитый телеведущий и натуралист, один из пионеров документальных фильмов о природе. — Прим. ред.

 Досугом называлось время, когда заключенные собирались вместе для разного рода занятий. Можно было есть, играть в игры вроде снукера, пула, карт и шахмат, звонить по телефону, принимать душ, заниматься заполнением документов и выполнять другие важные задачи. Это была возможность отвлечься от монотонного пребывания в камере. Время, отведенное на досуг, зависело от нескольких факторов, включая категорию тюрьмы, индивидуальный статус заключенного в системе СЗП и численности персонала. Заключенным, находившимся на базовом уровне, было запрещено выходить из камер. Когда надзирателей было недостаточно, время досуга сокращалось. В Белмарше на досуг отводился 1 час 45 минут, в Хайпойнте — три часа, а в Холлсли-Бэй — практически целый день после выполнения обязательной работы. Обычно заключенные из разных крыльев здания встречались только на зарядке, работе и обучающих занятиях, поскольку каждое крыло было закрыто для тех, кто там не содержался. Досуг давал заключенным возможность познакомиться с другими людьми, завести друзей и получить советы опытных обитателей тюрьмы. Некоторые пользовались этим временем, чтобы продавать и покупать товары, но это практически всегда было вне закона.

Было много разговоров о «выдающихся» заключенных. Асил Надир, бывший исполнительный директор компании «Полли Пек», какое-то время пробыл в том же зале собраний в тюрьме Белмарш, что и я, и, когда его увезли, практически у всех 15 заключенных остались о нем истории.

В тюрьме находились совершенно разные заключенные, и стереотип о черном молодом заключенном мужского пола здесь не работал. Конечно, процент чернокожих в тюрьме был гораздо выше, чем среди свободного населения, но среди этих людей были врачи, юристы, работники городской администрации, бухгалтеры, журналисты, предприниматели и даже члены парламента. Внешность бывает обманчива, и я научился никогда не судить о совершенном заключенным преступлении по его внешности или поведению. — Прим. авт.

 Гарольд Шипман — британский врач, серийный убийца, орудовавший в Хайде, пригороде Манчестера. На протяжении 13 лет убивал своих пациенток, вводя внутривенно 30 мг диаморфина (медицинское название героина). Был осужден пожизненно. По некоторым данным, Шипман убил 508 пациентов. Повесился 13 января 2004 года в Уэйкфилдской тюрьме за день до своего 58-летия. — Прим. ред.

 Снукер — разновидность бильярдной лузной игры. — Прим. ред.

 Тюрьма объясняла такой уровень контроля стремлением защитить общественность. Заключенный, сбежавший из тюрьмы, представляет потенциальную опасность для общества и особенно для жертв его преступлений. Побег определяется как получение незаконной свободы путем выхода за периметр закрытой тюрьмы, а именно за ее внешнее ограждение. Если заключенного вывозят за пределы тюрьмы, он может сбежать, если преодолеет физические ограничения или окажется вне зоны видимости сопровождающих его надзирателей. Большинство побегов совершаются из тюрем категории D и открытого типа. Разумеется, побеги из тюрем категории А попадают во все национальные новости. — Прим. авт.

 Сатурация — насыщение жидкости газами, здесь — крови кислородом. — Прим. ред.

 Медицинская помощь в тюрьмах имеет дурную репутацию ( Джинн С. , Здравоохранение в тюрьмах, BMJ 2012;345:e5921). На момент создания Национальной службы здравоохранения в 1948 году здравоохранение в тюрьмах было отдельной системой, и тюремные врачи были плохо обучены и относительно немногочисленны. Качество предоставляемых ими услуг было значительно ниже, чем в лечебных учреждениях для широкой публики. Национальная служба здравоохранения взяла на себя формальную ответственность за медицинские услуги в тюрьмах Англии и Уэльса в 2006 году, в Шотландии — в 2011 году, а в Северной Ирландии — только в 2012-м. В основном первичные медицинские услуги общего профиля предоставляли частные компании, которые выигрывали контракты в открытых конкурсах и отчитывались перед Национальной службой здравоохранения. Вторичные и третичные медицинские услуги предоставляла уже Национальная служба здравоохранения. Было заявлено, что качество медицинских услуг, предоставляемых заключенным, должно быть сопоставимо с качеством медицинской помощи, оказываемой широкой публике.

Однако еще в октябре 2010 года инспектор тюрем сказал о здравоохранении в Хайпойнте следующее: «Медицинские услуги общего профиля были крайне низкого качества и нуждались в серьезных и незамедлительных переменах… Наблюдалась острая нехватка медицинского персонала, а прием пациентов был дезорганизованным и небезопасным… Выдача лекарств была хаотичной. У меня есть серьезные опасения по поводу поддержки, которую получают тюремные медицинские кабинеты от траста первичного здравоохранения. Я сообщил о своих опасениях соответствующему регулирующему органу». — Прим. авт.