Назим Шихвердиев - Долг сердца [Кардиохирург о цене ошибок] [litres]

На мой взгляд, психология – одна из самых интересных и не до конца востребованных в нашей стране специальностей. Спросите у бизнесменов, кому из них нужен в фирме собственный психолог. Найдутся единицы. Зачем платить лишние деньги? Сам разберусь. Думаю, что такая позиция ошибочна.

У психологических ошибок есть одно свойство. Человеку всегда кажется, что с ним-то такое случиться не может. С кем угодно может, но не с ним. Так и в медицине. Ошибки, особенно катастрофические, возможны у кого угодно, но не у меня.

Один из самых важных, на мой взгляд, психологических аспектов – ошибок не надо бояться. Готовься к худшему и надейся на лучшее. Еще более важно не сожалеть о допущенной ошибке. Если ее можно исправить, то надо не горевать, а исправлять. Если же исправить уже ничего невозможно, надо принять все как есть и жить дальше с пониманием, чего делать больше не надо.

Вспоминаю два произошедших практически одновременно аналогичных случая с пожарами. У двух врачей, работавших в одной клинике, с интервалом в несколько недель произошли два однотипных несчастья. У одного сгорела дача. Его отец не смог пережить это и в течение месяца скончался от инфаркта, случившегося в результате переживаний.

У второго, жившего с родителями в загородном доме, сгорел этот дом. Пожар возник под утро. К счастью, все успели выбраться наружу. Ни один из четырех огнетушителей, имевшихся в доме, не сработал. Приехавшая пожарная машина оказалась и без воды, и без бензина. Пришлось отправлять их за водой и на заправку «за счет клиента». Вернулись с водой, но разорвало шланг, и вода ушла в землю. В общем, все не сложилось. Отец с сыном стояли и смотрели, как догорает их дом. Откуда-то взялась бутылка коньяка.

– Ты же сегодня на работу не поедешь? – спросил отец.

– Нет, просто позвоню и сообщу о случившемся.

Отец налил по полстакана коньяка. Оба выпили, а со следующего дня принялись за восстановление. Всю эту историю я слышал от отца нашего врача в практически отремонтированном доме через пару месяцев после пожара. Он, кстати, тоже впоследствии умер от инфаркта, но прожив до того не менее 10 лет. Стоят ли переживания даже по поводу тяжелой материальной утраты человеческой жизни?

Еще один важнейший момент: ошибки не надо повторять – возможна «передозировка».

Книгу об ошибках можно писать, не прерываясь ни на один день. Многие из них как раз из области психологии. Недавно я решил освоить новое для меня виртуальное пространство под названием «Фейсбук». Почему бы и нет? Оно существует уже довольно много лет, и в нем, естественно, есть свои определенные правила и установки, с которыми я не знаком. Однако если все ездят на автомобилях, почему это невозможно для меня? Если все сидят в «Одноклассниках» или Фейсбуке, почему я этого не смогу сделать?

Сразу после регистрации тебе предлагают завести «друзей». Пока еще не разобрался, кто такие «друзья» на просторах социальных сетей. В жизни все проще. Мне стало приходить множество предложений добавить в «друзья» того или иного человека. Многих я знаю лично, но есть и незнакомые персонажи. Сегодня обратился такой не известный мне молодой человек. Хирург, два года назад окончивший медицинский вуз и работающий сейчас где-то в провинции. Добавил его в «друзья». Спустя некоторое время приходит от него письмо: «Привет, как дела?» Мягко говоря, я обалдел. Пришлось отписать ему в вежливой форме, что я терпеть не могу фамильярность, особенно со стороны молодых, хамоватых и просто плохо воспитанных людей. Еще добавил, что пока не разобрался, как «друзей» удалять, но первым будет именно он.

На эту же тему у меня есть несколько поучительных примеров. Когда человек получает назначение на руководящую должность, он обязательно перестраивается. Чаще всего в такой ситуации молодого руководителя следует поддержать, даже несколько искусственно подчеркивая его новый статус. Умному будет достаточно, и умные так и поступают. Однако есть люди, которые начинают демонстративно показывать, что они значат не меньше, а новый руководитель еще пацан. Такие вещи, как правило, не забываются и не прощаются. К власти привыкают быстро. А если человек назначен по объективным профессиональным качествам, то он легко освоится в новой ипостаси без помощи обиженных.

Один из опытных академических хирургов на моей памяти несколько раз демонстративно пренебрежительно повел себя в отношении вновь назначенного начальника кафедры. Тот промолчал раз, другой, третий. Через полгода беспардонному коллеге очень доброжелательно и ненавязчиво было предложено новое место службы в форме экономически выгодной командировки. Предполагалось, что со временем он вернется в клинику. Командировка состоялась, но впоследствии по политическим обстоятельствам была сокращена. Когда же встал вопрос о возвращении, места в клинике уже не нашлось. Пришлось человеку увольняться из Вооруженных сил и искать себе работу на «гражданке».

Другая история. Когда мы учились в академии, на каждом курсе был свой начальник. Обычно это был офицер в звании подполковника или полковника, послуживший в войсках и повидавший жизнь. Один из моих начальников курса, ныне уже покойный, был очень уважаемым нами, слушателями академии, человеком. Однако лет через шесть после нашего выпуска он уволился и пропал с горизонта. По академической традиции все выпускники раз в пять лет собираются и отмечают вместе годовщину окончания академии. Мы встречаемся каждую пятилетку до сих пор. В 2018 году отметили уже сорокалетие. Однако выпустивший нас начальник курса ни разу не появился ни на одном подобном мероприятии.

Я поначалу удивлялся, но мне рассказали, что один из моих сокурсников, отслуживший до поступления в академию уже срочную службу и бывший в годы учебы старшим сержантом, после получения диплома и офицерского звания уехал, как и все мы, к месту службы, а во время очередного отпуска приехал в Питер. Он был простым деревенским парнем, без комплексов. Позвонил и зашел к начальнику курса с бутылкой водки (или коньяка, не имеет значения). Выпив, бывший сержант перешел с полковником на «ты» и стал обращаться к нему запросто по имени. Это настолько деморализовало нашего интеллигентного начальника курса, что он больше не захотел ни с кем из нас видеться. Такая вот грустная история.

Еще один похожий случай произошел с профессором Александром Борисовичем Зориным. Он много лет возглавлял клинику им. П. А. Куприянова. Уволился, будучи генерал-майором медицинской службы, но остался в кардиохирургии. Человек он был интеллигентный, мягкий. Как-то с улыбкой Зорин рассказал, что ему позвонил только что защитивший докторскую диссертацию и возглавивший отделение в одной из больниц города молодой кардиохирург и начал разговор с фразы: «Теперь, когда мы с вами стали на равных, я хочу…» О каком равенстве мог говорить тридцатилетний молодой человек, по сути мальчишка, Александру Борисовичу, которому перевалило к тому времени за семьдесят?