Эккарт Хиршхаузен - Чудеса творят чудеса. Почему нам помогают целители, но не помогают таблетки

Тем, кто хочет помогать людям в других странах, сначала нужно узнать местных людей и их систему верований. Фабиан Фаухер, президент швейцарской ассоциации фармацевтов, привел пример неверной инициативы: «Есть фото чернокожей африканки, которая защищалась от нежелательной беременности, сделав из противозачаточных таблеток бусы и аккуратно повесив их себе на шею. В ее культуре источником исцеления является амулет, талисман. Мы не понимали этого и привезли туда таблетки, ведь наше понимание болезней было совсем другим».

Стоит только мысленно прокатиться по миру, и станет очевидно, что этому совету стоит последовать и нам. К сожалению, на практике пациентов никогда не спрашивают, чем они объясняют свое состояние, что плохо сказывается на доверии к терапии. Если человек считает, что его проблема кроется в совершенно другом месте, он не поймет, как ему помогут таблетки, и в случае сомнений может просто отказаться от них.

Вот почему врач и антрополог Артур Клейнман сформулировал несколько вопросов, которые позволяют учесть взгляд пациента. Он неоднократно наблюдал, как целители помогают пациенту выстроить внутреннюю логику заболевания в логичную концепцию. Без этого понимания врач и пациент разговаривают, не слыша друг друга.

Вопросы Клейнмана звучат так:

1. Что, на ваш взгляд, является причиной вашей проблемы?

2. Почему это началось именно сейчас?

3. Что, на ваш взгляд, создает проблемы в вашем теле?

4. Насколько, на ваш взгляд, серьезно заболевание, как долго оно продолжается?

5. Какое лечение, по вашему мнению, подойдет вам?

6. Что пугает вас больше всего?

7. Какой главной цели вы хотели бы достичь при помощи лечения?

Когда вы лежите летом на лугу и смотрите на облака – что вы видите? Есть люди, которые сразу же распознают в небе узоры, фантастические лица или силуэты животных. Здесь собака, там кошка – они еще и гоняются друг за другом! А если я закрою один глаз и прищурю другой, то облако станет лицом Элвиса, а за ним засияет радуга. Если эта забава наскучит, можно устроить соревнование по «испарению облаков». Правила такие: каждый концентрируется на одном облаке и при помощи силы духа и наморщенного лба пытается заставить облако исчезнуть. Тот, чье облако исчезло первым, побеждает и угощает всех остальных. Есть люди, которые могут проводить так дни напролет. И есть другие люди, сведущие в физике и когнитивной психологии, которые говорят: «Дорогой, обрати внимание, облака – это всего лишь водяной пар, и все эти картинки – полная бессмыслица».

К какому типу относитесь вы? Как вы видите мир? Вы романтичны или рациональны? А сейчас я сделаю еще один шаг вперед и обращусь только к моим читательницам. Дорогие женщины, я осознаю, что это очень интимный вопрос, и все же спрошу: к какому типу относился мужчина, с которым вы впервые в жизни занялись сексом? Был ли он поэтом и, стало быть, рассказчиком историй, или, наоборот, любителем математики и физики?

Углубимся в тему еще немного. А ваша первая большая любовь? Помните? Можете не отвечать, я и так знаю! Потому что я любил физику. И я знаю, что это значит. В восьмом классе я был влюблен в свою одноклассницу, и она охотно рассказывала мне – мы ведь были «просто друзьями» – как ей нравится тайно гулять под звездным небом вместе с Басти (никогда не забуду это имя). Басти знал много классных созвездий… Мог ли я соперничать с ним? Прошло уже много времени, но послание глубоко засело у меня в голове.

Люди любят хороших рассказчиков, а не умников. Кто имеет больше прав на размножение? Физик или фантаст? Тот, кто различает в звездах вагоны и медведей? Или тот, кто может объяснить, почему небо ночью кажется темным, хотя это и не так логично, как нам кажется? Те, кто может рассказать о синих областях ночного неба, пользуются особым спросом, ага. А теперь попробуем поднять это с уровня пубертатного разочарования на уровень эволюционной психологии: если так будет продолжаться, то в следующих поколениях усилятся наследственные факторы в диапазоне от креативности до безумия. И когда люди получат от своих родителей больше «генов рассказчика», чем нужно, лежа однажды на лугу, они засомневаются: на самом ли деле облако сейчас разговаривает с ними? Украла ли проезжающая мимо красная машина их мысли? И почему все так забавно смотрят на них?

В гипертрофированной форме это состояние называется психозом, раньше его также называли шизофренией (расщепленным умом). Психозы существовали во все времена и во всех культурах. И хотя о таких людях порой говорят, что они «приближены к Богу», завидовать тут абсолютно нечему. Хорошо, что медицина совершила огромный прорыв в этом направлении. Психозы стали излечивать только в последние пятьдесят лет – сочетанием специальных лекарственных средств с психотерапией и социальной поддержкой.

Откуда вообще берутся психозы? Эволюционные психологи предполагают, что это цена, которую мы платим за креативность. Ведь свободные ассоциации являются основой изобретений, рассказов, шуток и многих других вещей, которые отличают нас от животного.

Это чудо, что физики и ученые в сфере естественных наук до сих пор не вымерли. Скептики и чистые рационалисты были и остаются в меньшинстве, но они нужны человечеству. В конце концов, им можно немного помочь: один ученый случайно нашел в пробирке ЛСД – и вуаля, теперь физик до мозга костей тоже может видеть в облаках картины. А начиная с определенной дозы, даже в цвете.

То, как мы воспринимаем мир, зависит не только от мира, но и от нас. Музыкально одаренные люди легче других различают на слух мелодии и запоминают их. Есть и более «средне» одаренные люди. Тот, с кем часто случаются «совпадения», может быть более религиозным и духовным, чем другие, но может – как бы неприятно это ни звучало – и более эгоцентричным, потому что именно эгоцентрики склонны принимать все на свой счет. Психологи называют это невротизмом, проще говоря, склонностью преувеличивать свою значимость и влияние на мир.

«Аппаратная часть», с которой мы родились, – это большая машина, которая постоянно ищет взаимосвязи и учится наилучшим способом проживать эту жизнь. Категории пространства, времени и интерпретации происходящего вокруг четко зафиксированы в нашем мозге, и через эти «очки» мы наблюдаем за тем, что встречается нам на пути. Эти очки тяжело снять, потому что они находятся внутри головы, а не на ней. И мы можем зайти с этим взглядом на мир очень далеко. Вот почему нам бывает очень сложно представить, что во времени и пространстве есть вещи, управляемые не высшими силами.