Эккарт Хиршхаузен - Чудеса творят чудеса. Почему нам помогают целители, но не помогают таблетки

Дорогие женщины, не радуйтесь, ведь это всегда касается двоих! Нам, мужчинам, не придется так жестоко страдать, если в обычной жизни мы тоже будем получать признание.

Автору песни известен этот вид коварства, и в третьей строчке он показывает нам выход: «У кошечки есть хвостик».

Это предложение вырывает нас из жалости к себе, этого кружения вокруг собственного пупка, и провоцирует две реакции.

Сначала мы думаем: «Э, что бы это значило?», а потом: «О, точно!» Предложение звучит настолько правильно и убедительно, что нам не остается ничего другого, кроме как внутренне согласиться. «ДА» кошке, «ДА» хвосту, «ДА» жизни!

И это ощущение согласия переносится на следующую часть текста: «Скоро все будет хорошо!» При повторениях мы думаем: где-то я это уже слышал, пожалуй, в этом что-то есть. И тогда мы верим в это. Для эксперимента придумайте какой-нибудь совершенно чокнутый, абсурдный слух про самого себя! И перескажите его трем людям, которые вас не знают. Они будут распространять его дальше, пока он не дойдет до круга ваших знакомых. И я бьюсь об заклад: когда вам расскажут этот слух, вы ненадолго остановитесь и подумаете: «Наверное, в этом что-то есть, если столько людей уже слышали об этом». Зефирки отсылают нас к целебному растению, «алтею настоящему», который уже в XI веке в засахаренном виде использовался как противопростудное средство, как знак надежды [10] Название «marsh mallow», «зефирка», переводится как «мальва болотная». Так по-английски называется алтей лекарственный, из корня которого раньше получали клейкую желеобразную белую массу. Со временем алтей заменили желатином и крахмалом. – Прим. пер. .

И осталась последняя строчка: «За сто лет все пройдет!» Здесь происходит важная интеграция – «собственное» страдание переносится в надвременную перспективу: одновременно меланхолично и утешительно. Не важно, чем мы все сейчас мучаемся, одно можно сказать наверняка: через сто лет у нас у всех будут другие темы для разговора. Так много мудрости в шести строчках.

Поскольку магия влечет к себе людей, всегда хватает мошенников, готовых с помощью определенных психологических трюков использовать чужие заблуждения в своих целях. Задолго до появления подержанных автомобилей существовали торговцы подержанными вещами, которые продавали, например, «змеиное масло» и «филиппинские операции голыми руками». Для того чтобы эта глава не только избавила вас от нескольких иллюзий, но и обогатила, я раскрою вам пару фокусов и научу читать по руке, воздействовать на мысли и заглядывать в будущее. Теперь вы не попадетесь на удочку, я могу предсказать вам это уже сейчас! Ведь я на протяжении многих лет был фокусником. Вы тоже сможете приводить в движение маятник и останавливать пульс одной лишь силой духа и малой толикой невидимой помощи.

Мне было тогда четыре или пять лет. Я пришел на день рождения Карстена, соседского мальчишки. После какао и пирога папа Карстена показал нам, детям, фокусы. Я как наяву вижу перед собой эту картину: вот он потирает рукавом белый шар, и внезапно их становится два. Я едва не ткнулся в шар носом, но так и не понял, как папа Карстена это провернул. Вуаля – и шар снова исчез. Растворился в небытие. Я ощупал рукав, потому что уже слышал, что фокусники прячут все там. Ничего. Я еще не окончил проверку, а папа Карстена что-то молниеносно схватил за моим ухом и материализовал прямо оттуда шар, который я искал. Магия. Хотя шар появился в воздухе прямо за моей головой, я ничего не почувствовал. Я настоятельно просил повторить фокус.

Но, как и все хорошие фокусники, папа Карстена отклонил мою просьбу. Да этого и не требовалось – я уже был околдован, и надолго. С того дня я полюбил ощущение сильного удивления, но очень редко переживал его так непосредственно.

Через два десятилетия в Берлин приехал Дэвид Копперфильд, и кульминацией его шоу стала иллюзия «Полет». Я сидел, раскрыв рот, и думал, что если бы человек на самом деле умел летать, то это выглядело бы именно так. Просто чуть-чуть разогнаться и взлететь. К тому моменту я уже был посвящен в тайны искусства волшебства, поэтому удивление вскоре сменилось восхищением техникой Копперфильда, тем, как он, профессионал своего дела, заворожил публику и скрыл от нее предварительную подготовку.

Между детским днем рождения и Копперфильдом прошли годы, в течение которых все свои лишние деньги и свободные минуты я посвящал магии. С опытом я все лучше понимал, почему волшебники, умеющие преодолевать силу тяжести, скрывают свою ассистентку под платком. Или заботливо стоят рядом, когда она «парит». Я был счастлив, когда тетя Руфь распознала мое желание и подарила мне волшебный сундучок. Он пользовался спросом у многих детей младшего школьного возраста, но радость обладания им обычно длилась недолго, потому что сам по себе он счастья не приносил. Радость волшебства состоит в том, чтобы удивлять других и передавать свое мастерство дальше. Но в обычных волшебных сундучках скрывались в самом прямом смысле «дешевые фокусы», которыми не удивишь взрослого, тем более если предварительно не тренироваться.

Второй удачей в моей «карьере юного волшебника» стал мой одноклассник и приятель Себастиан; его дядя Кристоф был профессиональным волшебником. Кристоф взял нас под свое крыло, ходил с нами в лавки магических предметов и следил за тем, чтобы нам доставались «настоящие». Мы вступили в юношеский «Магический кружок Германии» и встречались раз в неделю с такими же сумасшедшими, как мы сами. Для моей семьи началось непростое время, ведь упражняться перед зеркалом было так же скучно, как щекотать самого себя. Для волшебства нужен зритель, публика, так что все члены моей семьи вынуждены были терпеливо сносить каждый мой карточный фокус.

Вскоре меня «отдали попользоваться», и я стал околдовывать других.

Я понял важное правило: важен не фокус, важна презентация. У многих интерес к волшебному сундучку исчерпывается тем, чтобы «знать, как это устроено». Такие мысли – плевок в лицо каждому, кто открыл и лелеет в себе «искусство волшебства». Как устроена игра на скрипке? Вы берете смычок и начинаете водить им по четырем струнам, нажимая другой рукой на различные точки. Так просто. В этом весь фокус. Но сколько лет нужно для того, чтобы игра на скрипке «околдовала» слушателей, может сказать лишь тот, кто жил в одних стенах с начинающим скрипачом. Даже невозмутимые буддисты невзначай задумались бы об убийстве.

Как и принцип игры на скрипке, техническая разгадка фокусов часто банальна до ужаса. Я был глубоко, до возмущения, разочарован, когда узнал механику фокуса с белым шаром, который так восхитил меня. Да простят меня члены магического кружка, в качестве исключения я приоткрою перед вами завесу тайны: второй шар не был шаром! Это была только половина шара, точнее, полусфера, которой можно накрыть первый шар так, чтобы оптически получился один. Умелый фокусник может спрятать пальцем край полукруга, и вы не заметите этой неровности. В нужный момент фокусник вынимает один шар из другого – и вуаля, у него в руке два шара. Во всяком случае, для тех, кто смотрит на это спереди. Если наблюдать этот фокус стоя позади мага, то «пустышка» бросится в глаза, и иллюзия немедленно превратится в разочарование.