Чарльз Грабер - Открытие. Новейшие достижения в иммунотерапии для борьбы с новообразованиями и другими серьезными заболеваниями

«Мои результаты с тридцатью пятью случаями неоперабельных опухолей, которые лечили токсинами в течение трех последних лет, были подробно изложены на последнем собрании Американской ассоциации хирургов в Вашингтоне 31 мая I894 года, – писал Коули, – и будут лишь вкратце упомянуты здесь». После этого Коули раскрыл свой секретный рецепт токсичной домашней «похлебки».

«Токсины Коули», приготовленные в прямом смысле на мясном бульоне с добавлением смертоносных бактерий вылечили 35 неоперабельных опухолей.

В рецепте требовалось мелко нарезать примерно фунт (450 г) нежирного мяса и оставить его на ночь в 1000 см 3воды. С утра мясо нужно удалить, оставив сырой бульон. Мясную воду процедить через марлю, вскипятить, затем процедить еще раз. Приправить солью и пептоном (частично переваренным белком, разделенным ферментами на короткие аминокислоты, которые могут есть простые бактерии; по сути, кормом для бактерий). Еще один раз процедить через марлю, еще раз вскипятить, и получится прозрачное консоме. Добавьте в него смертоносные бактерии, и вы готовы служить человечеству.

При жизни Коули выпустили не менее пятнадцати версий токсинов Коули. (Parke Davis готовили самую широко известную коммерческую версию; клиника Майо делала собственную версию для своих пациентов и продолжала ее готовить еще долго после того, как остальные отказались от этой отрасли.) Коули в самом деле изобрел иногда эффективное лекарство от рака с иммунотерапевтическим действием, хотя и не знал, что работает оно именно по этому принципу 39. Достижение Коули могло бы стать прорывом, если бы результаты привели к дальнейшему систематическому исследованию феномена и его научных основ. К сожалению, случилось прямо противоположное: результаты Коули на целое столетие опередили любую науку, которая могла бы их осмыслить, и по большей части считались шарлатанством.

Именно Коули принадлежит заслуга изготовления первого иммунотерапевтического лекарства. Хотя он и не знал, что оно работает по этому принципу.

У Коули были теории по поводу действующих веществ. Но он не понимал по-настоящему ни работы иммунной системы, ни природы рака, не знал ничего о генах, мутациях, антигенах и прочих биологических явлениях, необходимых, чтобы перекинуть мост через пропасть между тем, что он наблюдал, и хоть чем-то напоминающим точную науку. Механизмы, с помощью которых иммунные клетки распознают болезнь, не были открыты; собственно, даже сами иммунные клетки тоже еще не открыли. Тем не менее, в следующие сорок лет Коули продолжил лечить своими токсинами сотни пациентов.

Более поздние научные оценки эффективности его методов лечения разнятся. Дочь Коули рассмотрела более тысячи историй болезни его пациентов и сообщила о примерно пятистах случаях ремиссии; контролируемое исследование в шестидесятых годах дало результаты, как у Дзолы, у двадцати из девяноста трех пациентов 40. Цифры очень сильно разнятся, а большая часть методологии довольно сомнительна, но академические анализы и более современные эксперименты приводят нас к однозначному выводу: Коули не был шарлатаном.

Тщательное регулирование лихорадки пациента – трудоемкий процесс, разный для каждого, – похоже, было ключом к успеху. Этот фактор, а также невероятный разброс точных формул и силы токсинов, доступных другим врачам, делают результаты Коули очень трудновоспроизводимыми. Тем не менее общий консенсус остается прежним: в руках самого Коули токсины иногда работали, а иногда даже работали хорошо 41. Сейчас считается, что они работали потому, что каким-то образом вызывали иммунную реакцию или снова запускали ту, которая ранее была заблокирована.

Но в качестве лекарства «Токсины Коули» долго не продержались 42. Парк Дэвис перестал производить их в 1952 году. К 1963 году Управление по контролю за качеством пищевых продуктов и медикаментов США уже не признавало «Токсины Коули» доказанной противораковой терапией 43. Последний удар по иммунотерапии Коули нанесли два года спустя, когда Американское онкологическое общество занесло его сыворотки в список «Недоказанных методов терапии рака». С тем же успехом этот список мог называться «реестром шарлатанов».

«Токсины Коули» – смертоносное варево для распространения в теле пациента «Рожи» – перестали производить только в 1963 году.

Через десять лет АОО изменило решение и убрало «Токсины Коули» из постыдного списка, но ущерб был уже нанесен 44. «Помилование» привлекло меньше внимания, чем исходный приговор. Имя Коули, если вообще было известно, ассоциировалось с абсурдными заявлениями о чудесных лекарствах эпохи газовых фонарей, радиоактивных полосканий для горла и патентованных средств; сама идея о взаимодействии иммунной системы и рака, которую можно было в теории почерпнуть из его работ, казалась заблуждением или мошенничеством.

Бывают идеи, которые похожи на мощные вирусы и распространяются со скоростью лесного пожара. А бывают и такие, которые задувают, словно свечки. Достаточно всего одного поколения, чтобы идею забыли. Целое поколение исследователей, ученых и врачей выучилось, не зная ничего о Коули и успешной, пусть и таинственной, демонстрации того, как иммунную систему можно заставить реагировать на рак и защищать от него организм. В течение тридцати лет Коули и его методы были практически неизвестны онкологам, а те, кому они все-таки были известны, по словам Холла, «кидали их в одну кучу с такими противоречивыми методами, как «Кребиозен», лаэтрил, омела и оргонные ящики» 45. Хорошие онкологи смотрели на более современные и многообещающие научные методы вроде, радио– и химиотерапии. А обучая следующее поколение, они советовали и ему смотреть в ту же сторону. Если вы умны, имеете научный склад ума и выросли в восьмидесятых или девяностых, то вам уж точно не советовали обращать внимание на Коули.

Передовые идеи Коули в 20 веке стали восприниматься как сказка и вымысел. Больше всего доктора критиковали в том самом медицинском центре, который он основал.

Наследие Коули умерло бы вместе с ним, если бы не усилия его дочери Хелен. Хелен Коули Нотс ездила с отцом на многие его лекции, видела, как он стал богатым и знаменитым, а потом – его падение. Нотс понимала работу отца лучше, чем он сам, и благодаря этому сумела донести его идеи до нынешнего поколения.

Ближе к концу Хелен видела, как отцу на конференциях приходилось отбиваться от нападок и на его данные, и на личность. Жестче всего на него нападали из Мемориального госпиталя имени Слоуна-Кеттеринга, того самого онкологического центра, который помог основать Коули и в котором его подход к лечению рака сначала оказался вытеснен радиотерапией, которую считали более современным методом с более измеримыми научными результатами. Помогло и то, что, хотя радий, необходимый для радиотерапии, считался одним из самых редких ресурсов на Земле, главным спонсором госпиталя в то время был богатый владелец рудников, который поставлял Мемориальному госпиталю и его харизматичному, властному президенту доктору Джеймсу Юингу столько радия, сколько необходимо. Говорили, что восемь граммов радия, принадлежавшие Мемориальному госпиталю, включают в себя исходные материалы Марии Кюри и составляют большую часть всех известных запасов радия на планете.