Штефан Швайгер - COVID-19: 33 вопроса и ответа о коронавирусе

Рекомендация.Если вы чувствуете, что не можете самостоятельно справиться со страхами и депрессией, позвоните по телефону доверия 0800 1110111. Звонок анонимный и бесплатный. В то время когда частные практики психотерапевтов и психиатров закрыты, вам, возможно, поможет онлайн-программа «Я борюсь с депрессией» под эгидой Германского фонда борьбы с депрессиями. Просто направьте e-mail на адрес: ifightdepression@deutsche-depressionshilfe.de

Как было бы хорошо погрузиться в зимнюю спячку и проснуться уже тогда, когда пандемия, запрет на контакты и неуверенность останутся в прошлом. Правда, вряд ли кто-то может подсказать, на какое время поставить будильник. Для этого пока слишком мало данных. Мы недостаточно знаем о том, каково скрытое количество зараженных и сколько человек являются вирусоносителями, даже не подозревая об этом.

Поэтому основания для прогнозов весьма шаткие. В середине марта 2020 г. Институт Роберта Коха заявил, что последствия коронавируса могут сказываться еще на протяжении двух лет. До тех пор, пока у нас не появится либо вакцина, либо эффективные лекарства против COVID-19 , эти временные рамки будут зависеть от того, какие циклы установят правительства для ужесточения и ослабления принимаемых мер. Дело в том, что пандемии проходят волнами. Если социальная жизнь сильно ограничивается, вирус теряет свободу действий. Но как только люди вновь выйдут на свободу, сразу же повысится и скорость распространения инфекции.

Чтобы сказать что-то конкретное по поводу даты окончания пандемии, назову число 70. Столько процентов населения, по оценкам вирусологов, должны заразиться вирусом, чтобы затормозить его дальнейшее распространение. При этом достигается, говоря медицинским языком, «предельная степень зараженности». Если у примерно двух третей населения иммунная система будет знакома с возбудителем болезни, то они приобретут иммунитет от нее. Вирус при этом будет продолжать распространяться, но ему будет все труднее находить себе новые жертвы. Стопроцентный иммунитет никогда не будет достигнут, потому что вероятность того, что переносчик вируса столкнется с неинфицированным человеком, становится слишком мала. Другими словами, если каждый инфицированный может заразить менее одного человека, вирус перестает распространяться.

Но заводить будильник, ориентируясь на 70 %, тоже не стоит. Мало достигнуть предельной степени зараженности. Надо чтобы ситуация оставалась стабильной на этом уровне, а это зависит от того, насколько хватит иммунитета. Что касается SARS-CoV-2 , то этот вопрос еще до конца не выяснен. Так что лучше все же ориентироваться на тот день в будущем, когда будет найдена эффективная вакцина. А до тех пор лучше все же соблюдать осторожность.

Рекомендация.Нередко можно услышать совет, что лучше сознательно заразиться вирусом SARS-CoV-2 , чтобы «оставить все страхи позади». Такие рекомендации безответственны, поскольку COVID-19 даже у молодых людей может протекать в тяжелой форме. К тому же при таком подходе наблюдается слишком быстрый рост количества вновь инфицированных, что ведет к перегрузке системы здравоохранения.

Смена эпох всегда связана с разделением на «до» и «после». Станет ли эпидемия коронавируса таким событием в истории, пока еще трудно сказать. Пожалуй, каждый, кто пережил события 11 сентября 2001 г., может в деталях вспомнить, где он был в этот день и что делал. Определенные воспоминания останутся в памяти и от коронавирусного кризиса. Вот только шоковое состояние от COVID-19 будет дольше.

Вирус выпущен в этот мир и исчезнет еще не скоро. С огромной скоростью он распространился по земному шару, не обращая внимания на государственные границы и на многие истины, которые раньше казались незыблемыми. Как все-таки легко каприз природы, крошечная мутация вируса может поставить современную медицину на грань коллапса. Как быстро могут обрушиться глобальные связи, которые принесли нам так много хорошего. Как быстро могут вновь появиться национальные границы в самом сердце Европы. Как быстро мы привыкаем к ограничению своих прав и свобод, когда этого требуют чрезвычайные обстоятельства. И как быстро отдельные демократические страны пытаются избавиться от этой самой демократии, пользуясь этим обстоятельством. Короче говоря, коронавирус продемонстрировал нам, насколько уязвим наш мир.

Гельмут Шмидт однажды произнес прекрасные слова: «В кризисные времена выковывается характер». То, как исчезла с магазинных полок туалетная бумага, останется лишь случайным эпизодом на фоне памяти об искусственных ледовых катках, заполненных гробами, и врачах, которым надо решать, каких пациентов подключать к аппаратам ИВЛ, а каких – нет. Мы будем помнить и записки на стенах домов с предложением услуг по доставке продуктов, которые, возможно, действительно говорят о возрождении солидарности. Мы будем помнить и написанные от руки расписания домашних занятий, которые говорят о том, что и школа, и домашний офис могут в будущем значительно более гибко организовывать свою работу. Мы будем помнить, как люди с балконов аплодировали врачам. Хорошо бы, чтобы эта признательность представителям жизненно важных профессий выражалась еще и в соответствующих зарплатах. Наши ученые, особенно вирусологи, стали суперзвездами масс-медиа, доказав, что весь их научный опыт не всегда может помочь моментально найти нужные ответы.

Когда мы переживем этот кризис, мир станет другим, как бы патетически это ни звучало. Это видят и ученые из Института будущего, изучающие тенденции, которые будут направлять нашу жизнь. Для посткризисного времени они разработали четыре возможных сценария, позволяющие представить себе возможную картину мира. В первом из них под названием «тотальная изоляция» состояние карантина станет новой нормой жизни. Место глобальной торговли займет ажиотажный спрос в условиях дефицита, где все будут соперничать друг с другом в борьбе за скудные ресурсы. Не намного более оптимистичен и второй сценарий под названием «крах систем». Из страха, что вирус может опять распространиться, мир вновь распадется на отдельные образования с наглухо закрытыми границами. Этот мир будет находиться в состоянии постоянной тревожной готовности. В третьем сценарии под названием «новый племенной строй» кризис затухает, но у всех остается глубоко сидящее внутри недоверие ко всему, что приходит извне. Люди замыкаются в своей личной жизни, собственный дом становится для них единственным символом безопасности. Чувство общности распространяется только до собственного порога или, в крайнем случае, чуть дальше.