Джонатан Эйг - Рождение таблетки. Как четверо энтузиастов переоткрыли секс и совершили революцию

Два месяца спустя Лео Кох, профессор биологии в Иллинойском университете, был уволен за присланное в газету кампуса письмо, в котором предлагал новый взгляд на секс. «Поскольку есть возможность получить современные средства предохранения и медицинский совет в ближайшей аптеке или, во всяком случае, у семейного врача, – писал он, – нет веских причин, чтобы не допускать сексуальных актов без социальных последствий, не нарушающих личных морально-этических норм участников, между достаточно взрослыми людьми». Его увольнение вызвало протесты в кампусе, но университет отказался взять его обратно.

В это самое время объединение уважаемых судей, адвокатов и преподавателей права, известное как Американский институт права, работало над одним из самых масштабных проектов в истории американской юриспруденции: над реформой существующих в стране уголовных кодексов. У каждого штата был свой уголовный кодекс, и во многих случаях этот кодекс был так плохо написан и организован, что невозможно было понять, что имеется в виду или как проводить его в жизнь. Юристы создали «Образец уголовного кодекса», содержащий рекомендации законодательным собраниям штатов, как именно совершенствовать и стандартизировать существующий в штате кодекс. Одна из рекомендаций была такова: легализовать аборты в случае, если беременность наступила в результате изнасилования или если велика вероятность рождения ребенка с серьезной инвалидностью.

Эти перемены соответствовали общей тенденции. Федеральный закон Комстока и «маленькие законы Комстока», введенные правительствами штатов, уходили в прошлое. Бо´льшую часть американской истории общество и право практически уравнивали понятия «женщина» и «мать». Теперь, наконец, это менялось – именно так, как считала правильным Маргарет Сэнгер.

Но им с Пинкусом все еще надо было ждать. В те дни начала шестидесятых Сэнгер написала в «Нью-Йорк Таймс» письмо, где пеняла президенту Эйзенхауэру на то, что он уступил давлению католической церкви и отказался поддержать доклад Дрейпера. «Сегодня правительство Соединенных Штатов должно прислушаться к голосу большинства избирателей, – говорила она. – Контроль рождаемости и предохранение признаны сейчас вполне этичными медицинскими мерами». В то же утро, когда в газете вышло письмо Сэнгер, сенатор Кеннеди выступил в передаче телеканала Эн-би-си «Знакомьтесь – пресса», где его спросили, что он как католик и президент будет делать, если Индия попросит у правительства Соединенных Штатов помощи в том, чтобы сдержать рост населения. Еще один признак, что борьба, которую всю жизнь вела Сэнгер, переставала восприниматься как радикальная: когда-то немыслимо было спросить кандидата в президенты о его взглядах на контроль рождаемости. Кеннеди дипломатично ответил, что, прося Конгресс о чем-то столь противоречивом, можно «не получить ни контроля рождаемости, ни иностранной помощи». Гораздо лучше, сказал он, было бы увеличить общую экономическую поддержку Индии, а руководители страны пусть сами решают, как лучше ею распорядиться.

Не удовлетворенная этим Сэнгер написала Кеннеди личное письмо, в котором пыталась припереть его к стенке. Она убеждала его забыть про Индию и проявить государственную мудрость поближе к дому, выступив против массачусетского закона, ограничивающего женщинам доступ к контрацепции. «Вы молоды, – писала она. – Вы вышли из великолепной, обеспеченной семьи, и честью для вас будет восстать от имени всех семей вашей веры против этого возмутительного закона».

Если Кеннеди ей и ответил, никаких свидетельств этого не сохранилось.

Тем временем Пинкус попросил Мак-Кормик одобрить трехлетний бюджет на продолжавшуюся работу над эновидом, в том числе на дополнительные проверки безопасности. Одобрит ли FDA контрацептив или нет, но работы оставалось еще немало. Вдобавок к исследованиям таблетки Пинкус хотел проводить эксперименты с биологическим средством предохранения для мужчин. В тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году он начал испытывать прогестины на мужчинах, но оказалось, что гормоны уменьшают либидо и потенцию испытуемых (большинство из них были пациентами вустерской больницы). Он подумал, что можно попробовать еще раз, снизив дозы, и Мак-Кормик его в этом поддержала. Десять долларов в месяц – это было слишком дорого, и она надеялась, что Пинкус и «Сёрл» снизят цену. Однако в то же время она не собиралась финансировать Пинкуса бесконечно. За первую половину тысяча девятьсот шестидесятого года она успела отдать ему сто пятьдесят две тысячи долларов (1,2 млн по сегодняшним деньгам) и, прежде чем давать еще, хотела посмотреть, что решит насчет эновида FDA.

Пока FDA продолжало обрабатывать ответы врачей на свой опросник, Британская ассоциация планирования семьи без особой рекламы испытывала тот же контрацептив в Лондоне и Девоне. Проводившие эксперимент врачи заключили, что таблетка, хотя и крайне действенна, вызывает слишком много побочных эффектов, чтобы выпускать ее в продажу.

В своей проповеди на Вербное воскресенье шестидесятого года папа Иоанн XXIII еще раз напомнил католикам позицию церкви по вопросу контроля рождаемости, призывая родителей заводить больше детей. «Не опасайтесь множить сыновей и дочерей, – сказал он. – Напротив, просите о них Божественное Провидение, чтобы взрастить их и образовать… к вящей славе вашей родины здесь на земле и той, что на небе». Тем временем иерархи Ватикана все более беспокоились, что другие христианские церкви уходят от запрета контрацепции, в том числе англикане, лютеране и кальвинисты, чья теология, в общем, не слишком далека от католической. Ведущие теологи вроде Рейнгольда Нибура, Карла Барта и Эмиля Бруннера призывали ослабить запрет. Католическая церковь все больше и больше оказывалась в изоляции.

Ко времени выступления папы прошло уже четыре месяца, как Джон Рок встретился с Паскуале де Феличе. FDA до сих пор ничего не решило. Рок написал в апреле, что если агентство откажет «Сёрлу» в праве продавать эновид для контроля рождаемости, то он «готов объявить ему войну».

К началу мая были готовы результаты опроса врачей. Из шестидесяти одного респондента двадцать шесть рекомендовали одобрить эновид; четырнадцать сказали, что у них недостаточно опыта работы с таблетками, чтобы вынести решение; двадцать один выразил убеждение, что FDA должно отказать «Сёрлу».

Не то чтобы ошеломляющая волна поддержки.

По крайней мере двое врачей, ратовавших за запрет, приводили как аргумент религиозные воззрения. Другие говорили, что препарат, по их мнению, слишком дорог – пятьдесят центов за дозу, а кто-то настаивал, что необходимо больше испытаний, чтобы проверить отсутствие отдаленных последствий.