Алекс Энкиду - Почему мы живем так мало? Почему мы живем так долго?

Хамбо лама достиг состояния, о котором писал знаменитый буддийский монах Богдо Зонхавы в своем сочинении «Хвала Будде Шакьямуни за учение о взаимозависимости» еще в XV веке. А Итигэлов написал комментарий к этой книге – о том, как практически достичь этого необыкновенного состояния. Современные буддисты это состояние называют «пустотностью», а ученые – анабиозом.

Богдо Зонхава писал:

Этот оригинальный текст, как и другие древние тексты буддизма, написаны на древнемонгольском языке с вкраплениями санскритского и тибетских языков. Перевести на современный язык такие тексты невероятно трудно. Поэтому, возможно многие понятия и смыслы скрыты от нас до сих пор. Ученые своими методами пытаются достичь того, что монахи, возможно давно знали.

«В силу довода о зависимом возникновении крайние воззрения безосновательны»?

Собственно, о чем речь? Какой смысл мы вкладываем в понятие жизнь? Чем живое отличается от неживого? Ответить на этот вопрос, было бы легко, имея простые определения понятиям «живое» и «неживое». Но, на этот вопрос однозначного, убедительного и исчерпывающего ответа нет. Определений жизни за историю человечества собралось много. В каждом из них применяются различные определяющие характеристики:

– порядок,

– рост и развитие,

– устойчивость состава внутренней среды, отличающегося от внешней, а также баланс биофизиологических функций, например, регулирование степени кислотности и концентрации солей, одним словом – гомеостаз,

– расходование энергии для роста и для замедления старения – метаболизм,

– изменение поведения в ответ на реакции на свет, температуру, химические вещества и – прочие составляющие окружающей среды,

– вегетативное размножение или спаривание с целью производства новых организмов с передачей генетической информации от одного поколения другому.

Одно из последних определений принадлежит Джеральду Джойсу (Gerald Joyce) из научно-исследовательского института Скриппса. Во время дискуссий об оптимальных способах поиска жизни в других мирах Джойс с коллегами создал очень популярное ныне рабочее определение жизни: самостоятельная система, способная на эволюцию Дарвина. Это самое краткое и исчерпывающее определение. Но, он же позднее сам согласился с тем, что давать определение жизни это пустая затея. А рабочее определение существует просто для языкового удобства.

Казалось бы, отличить живое от неживого элементарно. Но не всё так просто. Умение двигаться, питаться и даже обладать коммуникативными способностями – не всегда является достаточными признаками жизни. Доцивилизационные люди считали живыми абсолютно всё: камни, молнии, небо.

Формальные попытки дать точное определение жизни предпринимались еще во времена древнегреческих философов. Аристотель считал, что в отличие от неживого все живое имеет душу, а душа бывает трех видов: у растений, у животных и рациональная душа, которая есть исключительно у человека. Одно из определений жизни принадлежит российскому биологу М. В. Волькенштейну (1965 г.), «живые организмы представляют собой открытые, саморегулирующиеся, самовоспроизводящиеся системы, построенные из биополимеров – белков и нуклеиновых кислот». Каждый раз, когда мы пытаемся найти окончательное и единственное определение жизни, находятся исключения. Тихоходки, например, надолго впадают в спячку, и в это время они не растут, у них не происходит обмен веществ, и они вообще не меняются, но и мертвыми их тоже назвать нельзя. Но, самая главная загвоздка для ученых – вирусы. Они являются самой многочисленной биологической формой на Земле. Между учеными до сих пор не утихают споры – куда отнести вирусы – к живому, или неживому? В нормальных условиях (пребывая в почве, или воде) они не проявляют никаких признаков жизни – они не делятся, не пытаются сохранить свой гомеостаз. Т.е. ведут себя как любая высокоорганизованная, но мёртвая материя (например, кристалл, или снежинка). Однако, как только они попадают внутрь живой клетки – они тут же оживают, и встраивают свой генетический код в программу клетки. Эта дискуссия про границу живого и неживого очень напоминает историю из физики. В начале ХХ века, вдруг выяснилось, что свет одновременно обладает оптическими свойствами и химическими, т.е. одновременно является и частицей в ограниченном объеме и волновым пакетом, не имеющим границ. С точки зрения физики того времени, эта неопределенность выглядела как ересь. Реальность потеряла привычную очевидность. Один и тот же объект требовал два взаимоисключающих объяснения. Традиционные представления о том, что какой-то объект имеет объем или конечную область пространства, а другой объект распространяется по огромным областям, не зная границ, рухнули. Внезапно выяснилось, что это один и тот же объект. Для того чтобы объяснить это явление в квантовой физике пришлось умещать этот парадокс в какую-нибудь удобную форму описания. Таким фундаментальным принципом квантовой механики, наряду с соотношением неопределенностей, стал принцип дополнительности. Н. Бор дал следующую формулировку этого принципа – «Понятие частицы и волны дополняют друг друга и в то же время противоречат друг другу, они являются дополняющими картинами происходящего». В 1924 г. французский физик Л. де Бройль выдвинул идею о волновых свойствах материи. В работе «Свет и материя» он писал о необходимости использовать волновые и корпускулярные представления не только в соответствии с учением А. Эйнштейна в теории света, но также и в теории материи. Л. де Бройль утверждал, что волновые свойства, наряду с корпускулярными, присущи всем видам материи: электронам, протонам, атомам, молекулам и даже макроскопическим телам.