Владимир Аникеев - Практические советы Порфирия Иванова

Каждый год 25 апреля в Ореховку съезжаются тысячи людей. Многие отмечают эту дату как праздник — День Учителя. Значит, дело его живет, сила множится. Недалеко то время, когда люди научатся мыслить самостоятельно, сознательно изберут путь в природу, отделят зерна от плевел, вот тогда-то громко и зазвучит голос Учителя: "Человеку слава бессмертная!"

Юрий Иванов убежден в том, что сейчас в его организме происходят позитивные изменения, и утверждает, что его коэффициент полезного действия из-за изменения рациона питания приближается к 80 %, в то время, как у обычного человека он едва достигает семи. Большинство из людей едят лишнее и тем приближают свою смерть.

Ореховцы поняли, что когда начинаешь жить более экономно внутри природы, не стяжая ее, то она всегда найдет возможность поддержать нас на необходимом жизненном уровне.

Юрий Иванов и его соратники считают, что, славя Учителя, нужно не подчеркивать веру в него — это чистой воды фанатизм, надо копать вглубь, познавая истинную перспективу, пунктирно обозначенную Порфирием Корнеевичем. И они идут по этому пути познания, приглашая всех склониться не столько перед подвигом Учителя, сколько перед тем великим смыслом, ради которого он его совершил.

Своим опытом пребывания в системе П. К. Иванова делится Антонина Бесплохотная, педагог по образованию, ближайшая соратница Ю. Г. Иванова:

"Люди вот уже многие века мечтают о здоровье, но главный упор делают на лечение болезней. А Учитель говорил, что не болезнь играет роль над человеком, а человек над болезнью. В 1988 году 25 апреля у портрета Учителя Юрий меня спросил: "Подумай, почему Учитель сказал; "Мне не нужны твои диагнозы, мне нужны твои душа и сердце". Мы привыкли себя жалеть, если больно, от других ждем сочувствия, помощи, а тут поди признай, если болен, что что-то с душой не то творится, с сердцем…

И вдруг словно занавес стал отодвигаться с той стороны, в которую мы не часто глядели. Было много встреч, сотни и сотни писем, и мы вдумчиво рассматривали каждое, пытаясь вникнуть, что же так закомплексовало человека, лишило его целостности. Мы подсказывали, предлагали свои заключения не в качестве диагноза, а просто делились собственным опытом. За каждым письмом душа летела, хотелось убедить человека, что можно жить иначе, не страдая и не болея, но для этого нужно строже, взыскательнее взглянуть на себя и свой взаимоотношения с людьми. Ответы пошли через год, полтора. Долго!.. Мы дождались одной, второй… сотой вести о том, что люди стали думать, многое изменилось в их жизни и главное — укрепилось здоровье. И это возвращало нам силы. Люди сообщали, что перечитывают наши письма по много раз, хранят их, читают друзьям, родным, сослуживцам.

Теперь существует журнал "Истоки", и, судя по отзывам читателей, он им очень нравится, а у нас есть возможность делиться опытом и отвечать на вопросы, волнующие людей. Учитель передал нам свой опыт, а наше дело, как он в "Детке" просит, свой передавать.

Юрий Геннадьевич стал закаляться с 1982 года, а когда мы приехали в Ореховку в 1988 году, он поражал всех легкой ветровкой зимой. Мы сразу последовали его примеру, ходили в плащах, надетых на рубашки и блузки. Сейчас, когда все обострилось в обществе, поднялось из душ то, что копилось веками, оно прямо-таки носится по миру, как перекати-поле, и рождает бури чувств. Говорят, что информационно-волновой фон на Земле за последние 5–6 лет увеличился в миллионы раз. Как человеку разобраться в том, что происходит? Вот и жалуются люди, что стали мерзнуть, что терпеть стало труднее. Учитель говорил о плохом, существующем в людях. Стяжательство одних перевернуло мир, лицемерие и лень других позволили это сделать, страх и приспособленчество удерживает третьих от высказывания недовольства. И все спешат спрятаться в то, что считается хорошим. Люди ищут удовлетворения и удовольствия в вине, в табаке, в обильной еде, в теплой одежде. Устоять можно только на здоровом, только терпеливо и кругозорко смотря в мир, как просил Учитель.

А конкретно, что делать, может спросить любой человек, читающий эти откровения? Постараться стать здоровым, чтобы помочь себе и людям, чтобы избавиться от ностальгии и неверия. Нужен мир, разум, силы, чтобы построить новое общество. Нужно и детей воспитывать, как завещал Учитель, и работать, и творить с Учителем. Везде и во всем есть его дух — Святой Дух Природы! Нужно только найти свое место, оно никем не занято.

В системе Учителя новичков завораживают слова "новое, небывалое", они ждут чуда, правда, понимание чуда у каждого свое.

Учитель говорил, что чудес на свете не бывает, есть простые физические явления. Разговоры о рождении нового независимого ребенка некоторых сбивали с толку. Молоденькие девчонки приезжали в Ореховку с животами рожать "независимого" ребенка и погоревали зазря: нужны работа, жилье, деньги, пеленки для новорожденного… Какая уж тут независимость!

В каждом конкретном человеке без Учителя живет старое, историческое, и отказаться от материнской груди — это означает отказаться от прежнего образа жизни, привитого тебе семьей и обществом, родить в себе нового человека, чтобы каждая твоя мысль была независимым в природе ребенком, которого примут люди.

Мы, много лет работая с детьми, видим, что по сути своей ребенок может быть молодцем, девицей, но может быть и глубоким старцем, ничего нового не рождающим ни для себя, ни для людей. Учитель предложил путь, на котором сознательный человек может изменить себя сам, и ребенку не следует повторять ошибок своих родителей и прародителей. Достичь зрелости и состоятельности в обществе, сохраняя здоровье, силы, активную жизненную позицию на долгие годы — это ведь вполне возможно. По словам Учителя, раньше люди умирали поодиночке, и закалку он придумал, чтобы собрать людей воедино в борьбе против смерти. Оглянувшись на прожитое, мы сейчас понимаем, что реализовали многие наши еще юношеские устремления именно потому, что они были здравыми, а Учитель дал нам путь объединения своих знаний, чувств, интереса к людям для оздоровления общества, пробуждения разумных сил.

В 1990 году шла запись телепередачи в парке моего родного города. Я как бы очутилась на перекрестке всех жизненных дорог, но уже не одна, а с Юрием Ивановым, и остро чувствовала, что меня никто не поймет, как будто я опять в первый раз решилась стать под холодную воду. Меня спросили о том, что мне дала система? Я сказала, что до конца прошла то, чем вскормила меня мать, что мне дала родина, и дошла до того, что едва не умерла. Значит, многое было наваждением. А теперь я иду дорогой, которую предложил Учитель, и он дает мне то, что не смогли дать ни родной отец, ни школа, ни общество. Это был мой отказ от материнской груди, первые шаги в независимость… Но это не было вызовом обществу, которое не принимало наш новый образ жизни. Мы его никому не навязывали. До этого мы были на довольно высокой ступени общественной лестницы и вдруг ушли с нее, уехали в Ореховку.