Леонард Саламатов - Развитие психиатрии в Вятском крае

Второй случай разбирался с молодой женщиной из Слободского. У неё в родильном доме города Слободского принимали роды. Но допустили не простительную ошибку. Во время родов было обильное кровотечение, доктора не сделали своевременно переливание крови и даже не создали такого положения тела, чтобы головной мозг получал самое необходимое количество крови. Больная выжила, но полностью потеряла память. Была выведена на первую группу инвалидности, а позднее направлена в дом-интернат для психохроников. Практически больная ожидала ребенка, а поплатилась своим здоровьем и была вынуждена влачить жалкое существование до конца жизни. И это исключительно по вине врачей Слободского района. Не знаю, понес ли кто наказание за загубленную жизнь.

На заседаниях общества ставились разнообразные вопросы. Так несколько заседаний были посвящены особенностям понимания электро-энцефалографии, которая только что начала внедрятся во врачебную практику. Мной была подготовлена и прочитана лекция о клинике психологии старения человека. Сделаны ряд сообщений на другие темы. Во время посещения Кирова нашими кураторами, они, как правило, делали доклады чаще по тем разделам, по которым ими сделаны кандидатские или докторские диссертации. Каждый член общества вносить должен был взносы, которые частично перечислялись в Москву, на счёт всероссийского психиатрического общества. Благодаря этому мы получали приглашения на всероссийские научные конференции. Проводились они преимущественно в Москве.

Но если психиатры ставили в повестку вопросы интересные для всех присутствующих, то невропатологи делали часто сообщения по своей тематике, неинтересные для психиатров. Общество просуществовало лет шесть – семь, а позднее психиатры стали собираться отдельно от невропатологов. Нозологический термин «невролог» появился много позднее.

Особенности работы с больными

Для больных каждую неделю привозили и демонстрировали художественный фильм. Ежедневно работала библиотека. Кроме того, в каждое отделение выписывались газеты.

Шефами Кировской психиатрической больницы, приказом министерства здравоохранения Российской федерации, были назначены научные сотрудники института имени В.М.Бехтерева г. Ленинграда. Было много писем в Москву, в другие организации от родственников больных нашей области с просьбой дать направление на лечение психически больных в одну из центральных клиник Москвы или Ленинграда Это естественное желание, когда родственники больных не были удовлетворены результатами лечения в условиях Кировской психиатрической больницы. Они надеялись, что в центральной клинике здоровье их родственника будет восстановлено. Но чудеса бывают разве что только на небесах. Таких писем поступало много. Единицы добивались того, что их родственники получали разрешение на лечение в клинике. Преимущественно это были хронически болеющие. Через определенное время они возвращались обратно в Кировскую больницу в том же состоянии. Принципы и методики лечения были такими же. Они уже в Кирове их получали. Чтобы решить этот вопрос и отвечать на поступающие письма было принято решение минздравом России проводить консультативную работу научными сотрудниками института имени В.М.Бехтерева непосредственно в Кировской области. При этом на месте решать вопросы диагностики, правильности проводимого лечения и необходимости направления на лечения в Ленинград в институте имени В.М.Бехтерева. Поэтому при посещении научного сотрудника у него всегда был список больных, которых он должен был проконсультировать с учётом писем, поступивших от родственников наших больных. Так была разрешена проблема на письма родных психически больных Кировской области. В обязанность консультанта были не только консультации больных, согласно полученным письмам или жалобам, но и практическая помощь врачам-психиатрам области. В работе всегда были больные, расценить состояние которых представляло трудности.

Первым научным консультантом из Ленинграда была Лидия Николаевна Вишневская. Она приезжала на протяжении нескольких лет.

Позднее были многие видные, известные в медицинских кругах профессора: Рем Андреевич Харитонов, Юлий Львович Нуллер и другие.

Первый, которого представил Вишневской на консультацию, был сложный для меня больной. Это был бредящий пациент, понять состояние и этиологию которого я не мог. Поэтому не мог установить и правильный нозологический диагноз. А отсюда назначить адекватное лечение. Синдром был паранойяльный, но явно не шизофренического характера. Представил для уточнения Л.Н.Вишневсой. Кстати вся процедура разбора состояния больного составляла из подробного сообщения анамнеза, клинической картины, проводимого лечения и решения лечащего врача. Собеседование с больным, с высказываниями своих точек зрения присутствующих врачей и резюме куратора, всё занимало полтора – два часа. Вишневская в конце, не высказывая своего мнения, попросила меня показать копию медицинского свидетельства на его демобилизации из армии. Этого, конечно, у меня не было. Мне было дано задание немедленно привезти этот документ из райвоенкомата, что и было сделано. Оказалось, что во время службы в армии в Германии он на мотоцикле на очень большой скорости врезался в дерево, получил тяжелую черепно-мозговую травму. В результате травмы развилась эпилептическая болезнь и поэтому был демобилизован. В больнице до консультации находился больше трех месяцев и за этот период у больного не было ни одного эпилептического припадка. Но лечил его инсулином, коматозными дозами, надеясь снять бредовую симптоматику. Положительных результатов, естественно, не получил. Так с помощью консультанта всё встало на свои места и было назначено адекватное лечение. Вишневская мне сказала, что я не обратил внимания, у больного был довольно выражен симптом Чижа (свинцовый или оловянный блеск склер глаз).

После разбора и подведения итогов куратор часто говорил, что окончательный диагноз и дальнейшее ведение больного остаётся за лечащим врачом, так как он является юридически ответственным лицом за него. Консультант только помогает разобраться в состоянии больного. Возможно, аргументы, приведённые будут достаточно убедительными и лечащий врач согласится с предложенной трактовкой и изменит диагноз, методику лечения, но может остаться при своем мнении.

В другом случае консультировал, приехавший в Киров, профессор Юлий Львович Нуллер. Прекрасный клиницист, чудесный человек, всесторонне грамотный, очень тактичный. Доктор медицинских наук кандидатскую диссертацию защитил по теме: невротические состояния, докторскую диссертацию - по депрессиям у душевнобольных. Эту тематику он знал очень хорошо. Об этом он сказал в процессе беседы сам. А у меня в отделении находилась больная, переведенная из отделения неврозов, которой комиссией врачей психиатров с участием начмеда был установлен диагноз шизофрения. И, естественно, переведена в общее отделения. Так я стал её лечащим врачом. После наблюдения, довольно длительного, с этим диагнозом был не согласен. Считал, что она страдает невротическим заболеванием в форме невроза навязчивых состояний. По профессии учитель, она прекрасно справлялась со своей работой, но постоянная неуверенность, жалобы на организацию учебного процесса, жалобы на состояние здоровья послужили причиной направления на приём к психиатрам. Была направлена в отделение неврозов в психиатрическую больницу на стационарное лечение. Там она находилась продолжительное время, но состояние здоровья не улучшалось. Тем более лечащий врач оказался не очень удачным. Не видя результатов лечения, он и решил собрать комиссию, чтобы изменить диагноз и избавится, переведя в другое отделение.