Петр Царфис - Записки военного врача

Затем, вернувшись к суховатому, деловому тону, профессор ознакомил нас вкратце с режимом работы своей бригады, ее планами и подчеркнул, взглянув на меня, что многих из тех, кого он будет оперировать в госпитале, хотелось бы отправить для дальнейшего наблюдения и лечения в Москву, в Институт имени Н. В. Склифосовского. Мне оставалось ответить, что решать такие вопросы я неправомочен, но сегодня же все обговорю во фронтовом эвакопункте.

В тот же день развернулась всесторонняя подготовка к показательным операциям, которые намерена была провести бригада хирургов под руководством С. С. Юдина. Наряду с ее устройством в госпитале следовало позаботиться и о более 100 слушателях своеобразного курса хирургической практики на войне, представляющих все 55 военных госпиталей Калинина, предупредить их о днях и часах занятий, чтобы они могли заранее договориться с руководством об освобождении от работы на это время. Кроме того, с избытком хватало обыденных госпитальных хлопот. Поэтому, когда мне позвонил Юдин уже из своего госпитального кабинета, я не смог сразу ответить на его вопрос о том, когда его бригада сможет приступить к работе. Ознакомившись с нашим графиком, в котором было отведено два дня на все подготовительные мероприятия, профессор вроде бы успокоился. Но в заключение все же сказал несколько ворчливым толом:

— Вы же знаете, какие задачи на нас возложены. А времени мало, всего лишь два месяца…

Такая ворчливость была мне по душе.

На следующий день, после утреннего обхода, Юдин попросил меня с ведущим хирургом подняться для совета в операционно-перевязочный блок, где он со своей бригадой наводил привычный ему порядок и нуждался в некоторой помощи наших хозяйственников.

Объясняя свой замысел, он говорил:

— Все здесь имеет свое значение — и расположение операционных столов, и место для операционной сестры (это он особенно подчеркнул), и освещение, и пути доставки раненых в операционную, и их эвакуация в палаты, все должно быть продумано от начала до конца. Да, надо найти место для переносного рентгеновского аппарата, подвести к нему электропровод, расставить столы так, чтобы ассистенты друг другу не мешали, поскольку я работаю одновременно на трех операционных столах.

И на прощанье сказал мне:

— Не забудьте выделить место для гипсовых бинтов вблизи трех цуг-аппаратов, необходимых для нашей работы.

Признаться, я услышал впервые это название и поэтому спросил Юрия Семеновича:

— Вы видели эти аппараты?

— Конечно, можете не беспокоиться! — ответил он лихо.

Зная уже довольно неплохо нашего ведущего хирурга, я мигом безошибочно заключил, что он тоже впервые слышит об этих цуг-аппаратах. Но то было не столь важно, главное заключалось в том, что если Мироненко сказал так уверенно, значит, все будет сделано вовремя и как надо.

Ночью отправили большую партию раненых для завершения лечения в специализированных госпиталях далекого тыла. Отправка проходила нормально, без налета вражеской авиации, без неприятностей из-за ошибок в отборе раненых, никого не возвратили после проверки на вокзальном эвакопункте.

А под утро прибыл смешанный санитарный поезд, формировавшийся в действующих частях. Значительную часть тяжело раненных в бедро и суставы, находившихся в поезде, направили к нам, в эвакогоспиталь № 3829.

Чтобы избежать малейших промедлений с оказанием нужной помощи, устроили очередной аврал. Основной состав хирургических отделений, врачи и медицинские сестры, подключились к работе приемно-сортировочного отделения.

Меня порадовало, что среди многих добровольных помощников З. В. Савогиной и ее товарищей по сортировке я увидел медиков из бригады Юдина. Их не просили, они сами явились, узнав об аврале. Ассистенты профессора, хирурги, участвовали в осмотре прибывших, проверке диагнозов, отмеченных на лечебных карточках передового района, которые сопровождали каждого раненого. Медицинские сестры из бригады перебинтовывали раненых, помогали хирургам в оказании срочной помощи при кровотечении.

Вскоре появился и Сергей Сергеевич, поднявшийся по такому поводу раньше привычного.

Незадолго до этого Зоя Васильевна поделилась со мною своими тревожными сомнениями в правильности диагноза, сделанного в медсанбате некоторым раненым. Осмотрели мы с ней 12 человек и отправили на немедленную хирургическую обработку тех, у кого обнаружили признаки газовой инфекции, троих увезли на дополнительный рентген. В двух случаях у нас еще не было достаточной ясности, и мы обратились за помощью к Юдину.

Он внимательнейшим образом осмотрел обоих раненых и высказал предположения о характере их недугов, возникших вследствие огнестрельного ранения. В процессе дальнейшего обследования эти предположения подтвердились. Одного из раненых затем отправили по предложению Сергея Сергеевича на операцию в его бригаду.

Накануне начала «лечения с учением», как окрестил кто-то из наших записных остряков показательные операции, я проинформировал Юдина о состоянии дел. Оно было таково: раненые к операции подготовлены, все слушатели осведомлены, приедут к 8 часам утра, должные перестановки в операционном блоке сделаны, портативный рентгеновский аппарат к электрической сети подключен, операционные столы размещены так, как было договорено, цуг-аппараты на месте…

Поблагодарив за информацию, профессор сказал:

— Возможно, другие могут что-то и оспорить, с чем-то не согласятся, но я доволен проделанной работой. Единственно, что осложняет мою жизнь, — это начало операций, которое не укладывается в мой режим.

Это заявление несколько смутило меня: я не понял, о каком режиме он говорит. Но тут же Юдин заметил:

— Поскольку вы оповестили всех хирургов об избранном вами времени, оно останется на завтра. Впредь же будем начинать работу с девяти, договоримся как-нибудь с коллегами.

Так и поступили. Только мне вначале было невдомек, почему для такого энергичного и темпераментного хирурга очень важен один утренний час во фронтовых условиях. Лишь узнав профессора немного поближе, я понял, что это время он отдает своему любимому увлечению — игре на скрипке.

Перед уходом Сергей Сергеевич задал последний вопрос:

— А как с отправкой оперированных раненых?

— Все в порядке, — ответил я. — По мере готовности оперированных к эвакуации военно-санитарным поездом они будут доставлены в Москву, в Институт имени Склифосовского.

На следующий день, в точно назначенное время, у операционно-перевязочного блока эвакогоспиталя № 3829 собрались все ведущие хирурги и старшие операционные сестры госпиталей города Калинина. Прибыл и главный хирург фронта профессор И. А. Криворотов. Как и положено, все надели халаты и матерчатые сапоги. Ровно в 8.00 доставили раненых. Вслед за ними в операционную направились Юдин и его помощники, потом калининские хирурги.