Петр Царфис - Записки военного врача

Через несколько дней после начала Великой Отечественной войны она стала военфельдшером 3-го батальона 28-го стрелкового полка, действовавшего на подступах к Москве, сначала дальних, потом ближних. 20 ноября была контужена в бою. И, чуть отдохнув, вернулась в строй.

А поздней ночью 28 декабря 1941 года она была доставлена в московский военный госпиталь после второй контузии на линии огня. Первоначальный диагноз — перелом позвоночника, — к счастью, не подтвердился. У нее были ушиб и кровоизлияние в мышцах спины. Острые боли и грозный диагноз не помешали ей при активном содействии молодого хирурга Н. П. Брицко, которая лечила ее в госпитале, сохранить до поры до времени свою пышную, длинную девичью косу.

Помимо того, что Храпач оказывала медицинскую помощь на поле боя, она занималась эвакуацией раненых во фронтовые учреждения. Когда я встретился с ней впервые в эвакогоспитале № 3420 в Калинине, она руководила медицинской службой батальона, принимала раненых с переднего края, оказывала им первую помощь и сама доставляла их к нам в госпиталь. Полная энергии, она выделяла время и для того, чтобы быть в курсе всех инструкций и советов войсковым медикам, присылаемых из Москвы, читать учебник военно-полевой хирургии, который держала при себе.

После боев на борисенковском плацдарме в феврале 1943 года лейтенант медицинской службы Храпач, военфельдшер медпункта стрелкового батальона 287-го стрелкового полка 51-й стрелковой дивизии, оказывала первую медицинскую помощь и направляла раненых в медико-санитарные батальоны или хирургические полевые подвижные госпитали своей и соседних дивизий.

Военфельдшер А. П. Храпач безмерно радовалась каждому полученному из госпиталя письму, и все они, как правило, начинались словами: «Спасибо, я жив…»

В день 25-й годовщины Красной Армии неожиданно она получила удивительный подарок. Возвращаясь в свой батальон, она вдруг услышала громкий голос:

— Доктор, тоненький доктор!

Обернувшись, она увидела, что следом за ней идут три здоровяка: сержант Щепетков, старшина-разведчик Орлов и младший лейтенант Файзулин — командир пулеметной роты.

Они поздравили ее с праздником Красной Армии и преподнесли подарок: из-за пазухи сержант неловко вынул две байковые портянки.

Аполлинария Петровна хорошо знала: запасных портянок нет ни у кого. Где же они их достали, эти милые и бесконечно близкие люди? И она порывисто, молча обняла каждого, исполненная чувства огромной нежности к ним.

Ту же огромную нежность, сливающуюся с глубоким уважением, внушает автору, а с ним, надеюсь, и читателям сама А. П. Храпач.

Молодая прядильщица с «Трехгорной мануфактуры» Саша Рюмина, секретарь комсомольской организации крупнейшего текстильного комбината Москвы, прославленного героическими революционными традициями, подала заявление с просьбой направить ее на фронт. Но ей сказали: сперва надо получить специальность. Вместе с подругами она сдала зачеты по стрельбе, а затем закончила курсы санитарных дружинниц при Краснопресненской организации Общества Красного Креста. В июльские дни она стала санинструктором роты, как и ее подруги.

Звание санинструктора звучит ныне для несведущих как-то скучновато, вроде бы по-канцелярски. А на войне оно звучало гордо, потому что эти люди находились всегда там, где бывало наиболее опасно и тяжело, были вестниками спасения для пострадавших от огня. Это звание обязывало тех, кто им был облечен, преимущественно девушек, вчерашних школьниц, спасать тяжелораненых. Иными словами, наскоро перевязывать и выносить с поля боя, из-под огня поближе к батальонному медицинскому пункту, что было тогда для них, санинструкторов-девушек, совсем не просто и физически и эмоционально, — но выносили.

На батальонном медицинском пункте оказывали первую необходимую помощь раненым: накладывали им стерильные повязки, скрепляли шинами разбитые кости, выводили из состояния шока, вводили сыворотки против газовой гангрены и столбняка. А то, что кругом гремел бой, свистели пули, взрывались мины, плюясь несчетными осколками, ни санинструкторы, ни фельдшеры на батальонном пункте этого не замечали, они выполняли свой долг.

Но беды и их, увы, не миновали. Помню, как рассказывала мне санинструктор Александра Ивановна Рюмина о травме, которую она получила под Смоленском. А случилось это так. Направляясь с группой раненых в госпиталь, она попала под бомбежку. Около нее вдруг вынырнул какой-то лейтенант. Она толкнула его в укрытие. А сама, потеряв равновесие, угодила ногой в ровик. Ну и сломала ногу. Наши войска тогда наступали, и уходить из своей части ей не хотелось. А. И. Рюмина обратилась к своему врачу за медицинской помощью. Старый терапевт Сергей Иванович Дмитрук наложил ей гипсовый сапожок выше колена, а затем перевел ее в госпиталь. Там она ходила с палочкой и обслуживала раненых — перебинтовывала, раздавала лекарства, заполняла истории болезни.

Однако физически ей было трудно. Александра Ивановна попросила на время отправить ее домой, чтобы подлечиться. Ее просьбу выполнили. Но в вагоне один из солдат рассказал, сколько в частях сейчас раненых.

Она подумала: имеет ли право уезжать? И сама себе ответила: нет! Зайцем села в обратный поезд и возвратилась в Смоленск. Там Александра Рюмина вместе с санинструктором своей части Таней Львовой встретила старшину Лопухина, который забрал их в артполк. Вскоре Рюмину наградили медалью «За боевые заслуги».

— За что же конкретно вас наградили? — спросил я.

— Ну за то же, помогала раненым.

— Это с палочкой-то?

Она улыбнулась:

— Зато в гипсовом сапожке…

В нелегкой и славной профессии санинструктора выполняли свой долг Елена Радченко и Мария Гусева. Они особо отличались во время боев: оказывали медицинскую помощь на поле боя и неоднократно давали свою кровь тем, кого они спасали. Елена Радченко, кроме того, перевозила раненых с переднего края в медико-санитарные учреждения. Я впервые познакомился с этим боевым санинструктором, когда она привезла в госпиталь раненых. И здесь она сдавала свою кровь, когда в том была неотложная необходимость. Е. Л. Радченко по праву присвоено высокое звание Почетного донора СССР.

Санинструктором роты в начале июля 1941 года стала и Наташа Адлер. На митинге студентов и преподавателей Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова она заявила:

— Мы, студентки-комсомолки исторического факультета 1-го курса, создали бригаду. Сразу же после окончания экзаменационной сессии мы выйдем на строительство оборонительных сооружений, одновременно готовясь быть медицинскими сестрами для оказания помощи нашим славным бойцам. Мы призываем отдать все силы и энергию для победы над фашизмом.