Захарий Френкель - Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути

Помимо этого в 1958 г. я продолжал вести значительную консультативную работу как в письменной форме, так и в виде советов непосредственно обращавшимся ко мне научным работникам. В письменной форме даны советы об исследовании наиболее пожилых стариков (80 лет и старше) доценту кафедры гигиены Карагандинского мединститута П. С. Севбе, врачу Брестской СЭС Г. Л. Стриковскому, врачу из Тбилиси Г В. Цицишвилли и энтузиасту в деле укрепления здоровья и продления жизни В. И. Орлову из Сталинграда. Личные же консультации по геронтологии и научным работам в этой области даны были приезжавшим ко мне из Москвы О. В. Васильевой, аспиранту Малахову и др. Кроме того, по запросу Учёного совета Минздрава РСФСР от 19 июля 1958 г. была составлена мною записка о программе работ по геронтологии и гериатрии для научных работников и практических врачей РСФСР.

В сентябре 1958 г. я прочитал лекции по вопросам возрастной гигиены и специальной гигиены детских возрастов на организованном Министерством здравоохранения РСФСР семинаре заведующих кафедрами и курсами гигиены детей и подростков медицинских институтов Российской Федерации, проходившем при Ленинградском санитарно-гигиеническом медицинском институте.

В 1959 г. я продолжал активно участвовать в подготовительных работах по организации и в первых шагах деятельности Ленинградского научного общества геронтологии и гериатрии. В докладе, сделанном на учредительном собрании, я обосновал значение и своевременность привлечения внимания врачей-клиницистов к вопросам геронтологии и гериатрии. А после утверждения общества, в первом его заседании 21 мая 1959 г. я выступил с докладом «Об увеличении старческих групп в составе населения и задачах их диспансеризации и социально-профилактического обслуживания».

Не оставлял я и свою консультативную работу. Подробные советы и заключения по проведению обследования стариков в Горийском районе Грузии, данные мною врачу Г. В. Цицишвилли, помогли ему сделать в декабре 1959 г. доклад на заседании Ленинградского общества геронтологии и гериатрии о собранных и изученных им «Материалах о высоковозрастных жителях Горийского района и очередных задачах охраны их здоровья». За 10 лет Цицишвилли обследовал в 120 сёлах 215 лиц с указанием на возраст 90 лет и старше. Но после тщательной проверки всех «долгожителей» по рекомендованным мною приёмам оказалось, что в возрасте 90 лет и старше среди них было около половины — всего 116 человек.

В 1959 г. я продолжал оказывать помощь в организации последовательных стадий изучения старческих групп населения профессору П. С. Севбо с кафедры гигиены Карагандинского мединститута и его ассистенту Шкулову.

На основе изученных мною за последние годы новых материалов по демографии и санитарной статистике во всех странах мира, я начал в 1959 г. в сотрудничестве с доцентом Т. С. Соболевой работу по расширению и дополнению новыми материалами моей прежней работы «Демография и санитарная статистика в графических изображениях», до того времени не изданной. Составлены были новые серии графиков о динамике возрастно-полового состава населения СССР с распределением его по возрасту, полу и разделению на городское и сельское, с использованием материалов переписи 1959 г., а также и во всех странах социалистического лагеря, в странах Европы, Америки, Азии и в Австралии.

Я продолжал участвовать в собирании, анализе и санитарно-гигиеническом освещении материалов о развитии в СССР использования канализационных вод в так называемых «земледельческих полях орошения». По этой проблеме мною в сотрудничестве с постоянными участниками в этой работе доцентом Б. Г. Ходасевичем, доцентом А. Г. Подвысоцким и проф. Бабаянцем собирались материалы о работе имеющихся полей орошения (в Минске, Одессе, Харькове и др.). В итоге мы составили ряд записок для представления как непосредственно в проектирующие организации, так и в высшие инстанции и поместили несколько статей в органах печати («Ленинградская правда», «Гигиена и санитария», «Медицинский работник»).

9 апреля 1959 г. по приглашению дирекции Сельскохозяйственного института в г. Пушкине я участвовал в специальном совещании по вопросу об использовании сточных вод канализации этого города путём строительства земледельческих полей орошения в совхозе «Детскосельский». На этом совещании я сделал доклад на тему «Научные основы и значение в свете задач семилетнего плана и XXI съезда КПСС проведения глубоких исследований вопроса о полном отказе от спуска канализационных вод в реки и водоёмы общего пользования и передаче их для земледельческого использования на землях колхозов и совхозов». Такого же рода доклад был сделан мною 19 ноября 1959 г. в специальном заседании, созванном Обкомом КПСС Ленинграда и Ленинградской области по развитию земледельческих полей орошения для очистки и утилизации сточных вод канализации периферических районов Ленинграда.

Из воспоминаний, связанных с 1959 г., особенно глубоким и нестираемым остаётся у меня воспоминание о поступлении в глазную клинику для операции катаракты и о непрерывном сужении круга возможных для меня работ вследствие почти полной потери зрения и очевидной невозможности прочитывать как всю текущую литературу, так и мои собственные записи. Сколько помню, в феврале и марте я относительно легко перенёс заболевание гриппом. Казалось, что грипп закончился, но вдруг неожиданно началась сильная боль в глазных яблоках и вызванная этим тяжёлая головная боль. Открылась неудержимая рвота, продолжавшаяся в течение целого дня. Это вызвало большое беспокойство Екатерины Ильиничны, которая организовала тщательное обследование терапевтом состояния сердечно-сосудистой системы и исследование невропатолога, давшего заключение о полном отсутствии у меня каких-либо указаний на заболевания, связанные с кровоизлиянием.

Через день или два после этого, оправившись, я попытался приняться за обычную работу, но с горечью обнаружил настолько сильное ухудшение зрения, что делу не помогали ни телескопические очки, ни увеличительные стёкла. Мою тревогу за полную потерю зрения разделяла со мною Лёля, и по её настоянию я был вместе с нею в Институте глазных болезней на Моховой улице. После тщательного обследования было установлено резкое прогрессирование катаракты обоих глаз, в особенности правого, которым я, собственно, и пользовался до тех пор при работе. Я довольно твёрдо решил не обсуждать вопроса о возможности операции катаракты. Пример весьма краткого срока пользования зрением для чтения и письма у сестры моей Жени после операции по удалению катаракты приводил меня к заключению, что не стоит подвергаться операции на девяностом году жизни, когда у меня иссякла уже надежда на сколько-нибудь длительный срок предстоящей жизни вообще.