Лора Уэймен - Поговорим о деменции. В помощь ухаживающим за людьми с потерей памяти, болезнью Альцгеймера и другими видами деменции

Я подошла к Хейзел, представилась, а затем спокойно и вежливо спросила, куда она намерена направиться. Она объяснила, что уходит, потому что хочет основать свой бизнес.

Эти ее слова открыли передо мной путь в ее реальность и дали возможность продемонстрировать классу, как можно использовать в общении метод положительного ответа. Я сообщила Хейзел, что мы как раз проводим собрание по вопросу новых предприятий и приглашаем ее присесть и принять участие в обсуждении. Он тут же с большим энтузиазмом уселась обратно в кресло-каталку – и это было прекрасное начало!

При всем классе я попросила Хейзел рассказать о ее предпринимательских планах. Она ответила, что хочет открыть магазин детских товаров. Вместе со всеми учащимися мы отправились в путешествие по Стране чудес Хейзел: я попросила их обсудить, какие товары хорошо бы продавать в таком магазине и как правильнее назначать цены. Мой положительный ответ на состояние Хейзел стал частью учебного занятия. Я воспользовалась этой возможностью, чтобы показать учащимся, как полезно ближе знакомиться с их местными подопечными, а также – как важно соотноситься с реальностью, где эти подопечные живут. Было здорово увидеть, как принципы, о которых я узнала от Лоры, работают на практике.

Случай с Хейзел напомнил мне об одной очень важной вещи. При уходе за пожилым пациентом, особенно за пациентом с деменцией, в центре внимания должны находиться не мои собственные планы (к примеру, провести занятие), не мое желание усадить кого-то вроде Хейзел обратно в кресло-каталку и даже не мои переживания по данному поводу. Нет, в центре внимания находятся потребности этого конкретного пожилого человека. Хейзел дала мне понять, что, если я хочу по-настоящему помогать человеку с деменцией, мне нужно быть готовой войти в его Страну чудес с уважением, вниманием и без возражений. А самое главное – к каждому я должна относиться с искренней и нежной заботой.

Когда бабушке Люси в восемьдесят семь диагностировали болезнь Альцгеймера, это стало ударом для всей семьи. Люси всегда была живой и веселой, активно принимала участие в жизни своих детей, часами с удовольствием играла с внуками. Она могла без устали рассказывать удивительные истории из своей долгой насыщенной жизни. Люси всегда хорошо выглядела и очень гордилась этим, даже специально подбирала подходящие по цвету туфельки к любой одежде.

Но в какой-то момент Люси начала испытывать душевные страдания. У нее появились типичные нарушения, связанные с деменцией: ухудшилась кратковременная память и способность усваивать информацию. Кроме того, серьезные осложнения вызывал сахарный диабет. В конце концов семье пришлось принять непростое решение и поместить Люси в пансионат для людей с нарушениями памяти.

Люси жила на новом месте уже две недели и, казалось бы, неплохо адаптировалась, когда из-за диабета у нее нарушилось кровообращение в ногах. Это положило начало цепочке драматических событий. К сожалению, Люси пришлось ампутировать обе ноги ниже колена. После долгих недель, проведенных в больнице, и краткого курса реабилитации она вернулась «домой» в пансионат – теперь в кресле-каталке. Но на этот раз пережить смену обстановки оказалось для нее гораздо сложнее.

Люси стала очень беспокойной, и ее поведение приводило в замешательство родных, персонал и других проживающих в пансионате. Целыми днями она ездила на каталке от одного пациента к другому, грозила пальцем и кричала, что они украли ее туфли. Люси звала медсестер, чтобы они «отобрали ее туфли у этого вора», яростно обвиняя каждого, кто попадался ей на пути. Медсестры спокойно объясняли, что туфли никто не крал, и старались вернуть ее к реальности, мягко напоминая ей о том, что она перенесла психологически тяжелую, но необходимую операцию. Это лишь усугубляло ее параноидальные настроения, усиливало гнев и психологический стресс. Ее было не успокоить.

Персонал пансионата и родные Люси обратились ко мне за советом. Расспросив семью Люси о ее прошлом и о последних событиях, я задала вопрос о ее любимых туфлях.

Дочь Люси ответила: «У мамы было так много обуви, что трудно сказать, какие любимые. У нее были красивые бальные туфельки из красного атласа, очень модные во времена ее молодости; мама часто надевала их в церковь и вообще по особым случаям. Она даже интересовалась ими, когда сюда переехала, еще до операции, но мы не хотели, чтобы она их носила: каблук слишком высокий, и мы боялись, что мама упадет».

Я попросила дочь Люси принести ей эти туфли. Она взглянула на меня с недоумением и сказала, что уже сложила их в коробку и убрала, – но всё же согласилась. На следующий день она принесла туфли. Когда она отдавала их Люси, мы все стояли в стороне и наблюдали. То, что произошло дальше, растрогало нас до слез. Лицо Люси просияло и расплылось в улыбке – как у ребенка, которому вручили рождественский подарок. Она нежно гладила туфли и вертела их в руках, рассматривая каждый сантиметр. Затем Люси положила их к себе на колени и укатила в своем кресле, чтобы с гордостью продемонстрировать туфельки всем соседям. По-видимому, ее ничуть не расстраивало, что она не может надеть их сама, – для нее было счастьем просто возить их повсюду с собой на коленях. На ночь медсестры поставили туфли на прикроватный столик Люси, чтобы они были у нее на виду. Люси с облегчением вздохнула и уснула спокойно.

С тех пор Люси каждый день с довольным видом возила свои туфельки с собой, любовалась ими и всем с гордостью показывала.

Бетти всегда была независимой. Она ценила личное пространство и жила в свое удовольствие в частном доме, в котором поселилась сорок семь лет назад. В этом доме она воспитала единственную дочь и теперь ухаживала за своим прекрасным садом, и ее розы не раз побеждали на конкурсах цветников. Она могла часами просиживать на садовых качелях у себя на веранде, наблюдая за всем, что происходило вокруг. Любопытная, всегда начеку, она всё слышала, всё видела и обожала пересказывать дочке последние сплетни о соседях, когда та навещала ее.

Так продолжалось, пока у Бетти не появились признаки деменции. Ее умственные способности ухудшались, и ей требовалось всё больше помощи в повседневных домашних делах. Дочь Бетти жила всего в нескольких минутах от нее. Она осознала необходимость находить баланс между уже утраченными и еще сохранными способностями мамы. Она старалась дать Бетти жить самостоятельно и оставаться в собственном доме как можно дольше. Она внимательно следила за мамой и вмешивалась лишь тогда, когда это было действительно необходимо.