Джеймс Маккол - Лицо по частям. Случаи из практики челюстно-лицевого хирурга: о травмах, патологиях, возвращении красоты и надежды

Сначала я считал стоматологию не особо интересной деятельностью. Но в итоге обучение оказалось началом моего пути к истинному признанию.

В итоге я сдал все экзамены на четверки и пятерки, что, хоть и улучшило значительно мои прошлогодние результаты, отнюдь не гарантировало мне поступление в медицинскую школу, где, как и сейчас, стандартным требованием было наличие трех пятерок. Тем не менее мои оценки были достаточно хороши, чтобы я мог поступить на стоматолога. Таким образом, мне предстояло принять непростое решение, потому что в те времена считалось – неизвестно, было так на самом деле или нет, – будто стоматологические школы не принимают тех, кто сначала поступал в медицинскую школу, и наоборот, поэтому, как мне казалось, я должен был выбрать что-то одно. После долгих раздумий я принял решение в пользу стоматологической школы.

Хоть обучение на стоматолога и давалось мне без особого труда и я приобретал все необходимые навыки, чтобы стать практикующим хирургом-стоматологом, я столкнулся с одной небольшой проблемой: у меня начисто отсутствовало желание стать хирургом-стоматологом. Наибольший интерес у меня вызывали предметы, относящиеся к общей медицине. Однажды, читая про раны и переломы лица, я наткнулся на фотографии пациентов с лицевыми травмами. Подпись к фотографиям гласила: «Их лечением займется челюстно-лицевой хирург, специалист, получивший двойную квалификацию – в стоматологии и медицине». Прочитав эти строки, я сразу же подумал: «Потрясающе! Это как раз для меня!» Это был настоящий момент озарения. Обучение на стоматолога изначально казалось мне не особо хорошей заменой медицине, однако теперь оно могло стать первым шагом на пути к моему истинному призванию.

Я встретился с руководителем приемной комиссии, чтобы обсудить свой перевод в медицинскую школу. Он спросил, какую специальность я хотел бы практиковать, если все сложится хорошо, и я ответил:

– Определенно челюстно-лицевую хирургию.

– Что ж, если ты выбрал эту специальность и переключишься сейчас на медицину, – сказал он, – то тебе придется пробивать себе дорогу в других специальностях, в то время как в стоматологии у тебя на данный момент все складывается весьма неплохо, поэтому я рекомендовал бы тебе оставить все как есть, выучиться на стоматолога и уже затем перевестись на медицинский, если ты будешь по-прежнему испытывать желание стать челюстно-лицевым хирургом.

Это был лучший совет, который я только мог получить. Он убедил меня, что карьера челюстно-лицевого хирурга не была какой-то глупой, несбыточной мечтой, однако попасть в эту специальность проще, закончив сначала отделение стоматологии. Переведись я тогда, я бы получил медицинский диплом, однако вряд ли бы стал одним из лучших выпускников, в то время как, продолжая учиться на стоматолога, я получил степень бакалавра хирургической стоматологии с отличием – за тридцатилетнюю историю школы это был всего лишь третий случай. Это был важнейший первый шаг в моей карьере челюстно-лицевого хирурга.

Мой интерес к челюстно-лицевой (голова и шея) хирургии еще больше усилился, когда я узнал про работу человека, в итоге ставшего одним из моих хирургических «героев». Гарольд Делф Гиллис был хирургом новозеландского происхождения и родоначальником операций по реконструкции лица. Будучи отважным экспериментатором и импровизатором, он повсеместно считается «отцом пластической хирургии». Гиллис изначально был ЛОР-хирургом (ухо, горло, нос) и лишь потом стал заниматься челюстно-лицевой хирургией, практически не существовавшей до него специальностью, которая ограничивалась лишь исправлением заячьей губы и волчьей пасти, а также переломов и деформаций челюсти. Частично это было связано с тем, что пули, выпускаемые из относительно примитивных гладкоствольных винтовок и пистолетов, используемых вплоть до конца девятнадцатого века, двигались с гораздо меньшим ускорением, чем те, которые выпускаются из более современного оружия, и не причиняли лицевые травмы, требующие масштабной реконструкции. Кроме того, в основном такие ранения получались в зарубежных военных конфликтах, а из-за низкого уровня выживаемости среди раненых солдат в связи с медленной транспортировкой с поля боя, невозможностью поддерживать объем крови в организме и развитием сепсиса и вторичных инфекций ввиду отсутствия антибиотиков мало кому из мужчин с тяжелыми травмами головы вообще удавалось выжить.

Я взахлеб читал про Гиллиса и его операции на изуродованных солдатах, внимательно изучая документы и пахнущие плесенью книги с зернистыми черно-белыми иллюстрациями, все больше погружаясь в его мир. Гиллис вырос в городе Данидин на Южном острове в Новой Зеландии. С раннего детства он отличался пытливым и проницательным умом, а также порой весьма странным чувством юмора. Кроме того, в молодости он сильно увлекался резьбой по дереву, и необходимые для этого занятия терпение и внимание к деталям в итоге пригодились ему в его будущей карьере.

Он прибыл в Англию в 1903 году для изучения естественных наук в колледже Гонвилл-энд-Киз (Gonville and Caius College) в Кембридже, после чего поступил в медицинский колледж при больнице Святого Варфоломея в Лондоне, а в 1910 году был избран членом Королевского хирургического колледжа. Его не по годам развитый хирургический талант получил должное признание, когда он стал хирургом-ассистентом сэра Милсома Риса из отоларингологического отделения больницы принца Уэльского в Тоттенхеме, среди пациентов которого был Георг V и многие видные общественные фигуры, включая Нелли Мелба и Альфреда де Ротшильда.

После начала войны Гиллис поступил на медицинскую службу сухопутных войск Великобритании и был направлен в тыловой госпиталь в Вимре на севере Франции. В качестве наследия тех дней, когда кареты «Скорой помощи» запрягались лошадьми, Гиллису и другим военным медикам по-прежнему выдавались в качестве униформы бриджи и сапоги со шпорами для верховой езды. В начале войны они даже отправлялись лечить раненых верхом на лошади, в то время как санитары бежали рядом, держась за стремя.

Высадившись в Булоне, Гиллис повстречал известного французского стоматолога Шарля Огюста Валадье, который также направлялся в Вимре, чтобы продолжить свои эксперименты с пересадкой кожных лоскутов для реконструкции изуродованной шрапнелью челюсти. Рассказав про свою методику, Валадье пригласил Гиллиса ассистировать ему в первой операции в Вимре. Гиллис также слышал про немецкого хирурга Августа Линдеманна, который, как утверждалось, совершал чудеса, латая немецких солдат, чтобы они могли вернуться на поле боя. И хотя они сражались на противоположных сторонах, Гиллис сделал все возможное, чтобы больше узнать об используемых Линдеманном методиках.