Джеймс Маккол - Лицо по частям. Случаи из практики челюстно-лицевого хирурга: о травмах, патологиях, возвращении красоты и надежды

Подобные аргументы были недавно поставлены под сомнение из-за случая с молодым американцем, которому была проведена пересадка лица, несмотря на потерянное в обоих глазах зрение. Оправившись от операции, он описал, как его маленькая дочка сидела у него на коленях и он почувствовал, как она целует его лицо – ощущение было прежде ему незнакомо, так как сильно поврежденные и покрытые рубцами ткани его лица почти ничего не чувствовали. Даже малейший человеческий контакт является необходимой радостью в нашей жизни, и поцелуй маленькой дочери стал для этого мужчины настолько жизнеутверждающим, что у него отпали всяческие сомнения: перенесенная им операция и необходимость всю оставшуюся жизнь принимать препараты для подавления иммунной реакции определенно стоили всех сопутствующих недостатков.

Разумеется, лицо человека неотделимо связано с его личностью. Американская медсестра Кармен Блондин Тарлентон в 2013 году перенесла пересадку лица после нападения мужа, который жил отдельно от нее. Он облил ей лицо промышленным щелочным раствором, в результате чего лицо оказалось обожжено на 80 %. По словам ее врачей, это была «самая ужасная травма, которую только может перенести человек», и к тому моменту, когда был найден подходящий донор для пересадки лица, она уже перенесла 55 отдельных хирургических вмешательств. После очередной операции, продлившейся 17 часов, в 2013 году она стала седьмым человеком в США с пересаженным лицом. Недавний всплеск случаев ужасных нападений с использованием обезображивающей лица жертв кислоты в Великобритании говорит о том, что потребность в подобных пересадках в будущем только продолжит расти.

До пересадки Кармен не только страдала от физических и психологических последствий пережитого нападения, связанных как с самими травмами, так и с операциями, необходимыми, чтобы облегчить ее симптомы, но и мучилась от невыносимой боли из-за оставленных на ее шее шрамов и ограниченного из-за них движения головы и шеи. Даже удерживать голову прямо было для нее настоящим мучением.

В берущем за душу и вдохновляющем интервью с Кристи Уорк для программы «Newsnight» на BBC в ноябре 2015 года Кармен сказала, что, когда решилась на пересадку лица, она совершенно не сомневалась в ее необходимости. «Когда я решила узнать, являюсь ли кандидатом на пересадку лица, – сказала она, – я больше не оглядывалась назад. Я всегда была уверена, что нуждаюсь в этом».

Ее уверенность особенно примечательна, поскольку, имея за плечами двадцатилетний опыт работы медсестрой, Кармен прекрасно понимала существующий риск отторжения тканей. Она перенесла так много операций и получила кровь от такого количества разных доноров, что, несмотря на меры, принятые для подавления стимулирующего воздействия переливаемой крови на иммунную систему, у нее появились антитела на ряд маркеров, которые должны совпадать, чтобы ткани прижились. Даже иммунодепрессанты оказались бессильны.

Проконсультировавшись со своими врачами, она все равно решила рискнуть и стала первым человеком, кому провели пересадку без полной иммунной совместимости с тканями лица донора. Она пошла на это, не имея никаких гарантий, что новое лицо приживется. Впереди маячила ужасающая перспектива: над ее собственными тканями образовалась рубцовая ткань, и в случае отторжения нового лица у нее образовался бы новый огромный дефект, который было бы невозможно залечить. Другими словами, ее лицо стало бы еще более обезображенным, и исправить это было бы уже невозможно.

«Я знала, что нет никакой гарантии, что мне удастся сохранить новое лицо, – сказала Кармен, – однако меня никогда не покидала вера, что все получится». Ее вера в итоге оказалась оправданной. Как она сообщила Кристи Уорк: «Прошло уже три года, и пока все хорошо».

Это интервью также позволило понять, какой эффект оказывает на человеческую психику потеря лица с последующим получением нового. В ходе подобных операций человеку не создают абсолютно новое лицо взамен старого: вместо поврежденных, зарубцевавшихся и приносящих мучительные боли лицевых структур, заменивших лицо, дарованное им при рождении, они получают нечто, придающее им более человеческий вид. По словам Кармен, тот факт, что подобная процедура стала доступной для нее, в сочетании с уменьшившейся болью и сократившейся потребностью в антинекротических препаратах, «сделал [ее] жизнь намного, намного лучше, и [она] невероятно счастлива».

Для того чтобы иммунная система не отторгла пересаженные ткани, пациентам назначают иммунодепрессанты. Но в последние годы было замечено, что из-за их действия нормальные ткани намного быстрее стареют.

Когда же Кристи Уорк спросила ее по поводу самоидентификации, Кармен ответила, что никогда не задумывалась об этом до перенесенных ею ужасных травм и продолжительного периода операций, которые в итоге привели к пересадке лица. Затем, однако, она добавила: «Теперь, когда я успела побывать изуродованным человеком, а стала человеком с новым лицом, мне довольно странно смотреть в зеркало, однако на прошлой неделе мне впервые приснился сон, в котором у меня было мое новое лицо. Таким образом, самоидентификация тесно связана с лицом. Я всегда концентрировалась на своей внутренней сущности, так как мой внешний вид кардинально изменился за столь короткое время».

Когда ей провели эту революционную процедуру, удача была на стороне Изабель и ее хирургов, так как у мертвой пациентки, невольно ставшей для нее донором лицевых тканей, была с ней совместимость по всем важнейшим категориям иммунной системы, анализ на которые проводится, чтобы понять, сможет ли ткань прижиться в организме реципиента. Иммунная система человека распознает и принимает родные ткани и отвергает чужеродные. Любая ткань, которая не распознается иммунными клетками (лимфоцитами) как родная, подвергается атаке иммунной системы. Единственный способ предотвратить это естественное отторжение пересаженного органа или ткани заключается в подавлении иммунной системы пациента, однако это подвергает его повышенному риску других заболеваний, в особенности инфекций, и со временем рака.

В последние годы было замечено, что у пациентов, принимающих иммунодепрессанты, нормальные ткани подвержены ускоренному старению из-за действия таких препаратов. Это вскоре стало заметно и в случае Изабель, так как пересаженное лицо начало выглядеть гораздо моложе, чем остальные мягкие ткани лица. Она, может, и была подвержена естественному процессу старения, характеризующемуся провисанием некоторых черт и потерей объема верхней части, только этот процесс, судя по всему, начал ускоряться, когда ей перевалило за сорок, и все из-за приема иммунодепрессантов, необходимых для предотвращения отторжения нового лица.