Игорь Гриньков - Хроники судебного медика — 2

Работая в свое время над «Очерками», я настолько «вжился» в текст, что уже перестал воспринимать написанное объективно. Сообразив, что надо просто отдохнуть, отложил рукопись месяца на два, чтобы потом взглянуть на нее свежим, незашоренным взглядом. Когда же, спустя указанный срок, прочитал ее заново, то почувствовал сильнейший внутренний дискомфорт и неловкость. Как я мог написать такие инфантильные и беспомощные тексты!? И вообще, кому это нужно, кого могут заинтересовать эти воспоминания о былом и мои откровения? Пришлось взяться за «доводку и шлифовку», всяческие исправления, принявшие какой-то маниакально-навязчивый характер. В один из моментов до меня дошло, что бесконечные «улучшения» не всегда могут пойти на пользу дела; из вещи улетучиваются элементы спонтанности, первозданности и импровизации, а до идеала все равно далеко. Надо было когда-то останавливаться, чтобы окончательно не испортить «продукт».

Закончив «Очерки», я дал прочитать распечатку нескольким людям, мнение которых мне хотелось узнать. Первый отзыв был от старой знакомой, которая вылила на меня целый фонтан фимиама и восторга. Оказывается, за последние три года она ничего подобного не читала, и мне обязательно надо, бросив все, заняться сочинительством. Тоже, мне, второй Жорж Сименон нашелся! Я понял, что столь однобокая оценка не может считаться объективной и способна лишь дополнительно разгорячить воспаленную головенку, и в данном случае требуется холодный душ.

И поэтому я отдал рукопись на рецензию другу Скептику. Тот позвонил через пару дней и сказал:

«А, знаешь, там, где ты описываешь свои поездки и конкретную работу — вполне нормально, пойдет. Остальное — выброси на хрен!»

Легко сказать, выброси. Оставить голые протоколы экспертиз, что ли? Тогда кому это будет вообще интересно? Но должен заметить, что кое-что из его лапидарного совета я принял к сведению; некоторые отступления или основательно сократил, или убрал совсем.

Одна экзальтированная дама, закончившая филологический факультет Калмыцкого государственного университета (хоть не Сорбонна, конечно, но и не ПТУ, согласитесь), стала моей поклонницей, ее «очаровал стиль».

Друг-предприниматель, он же и один из спонсоров, захотел предварительно ознакомиться с «произведением», полагаю, из желания удостовериться, что не покупает кота в мешке. Правильнее будет сказать, что не выбрасывает деньги на ветер. Несколько дней спустя он позвонил и сказал, что перечисляет на счет издательства 3 тысячи рублей. Стало быть, содержание будущей книги его удовлетворило.

Один высокопоставленный чиновник, после просмотра рукописи коротко и солидно изрек:

«Интеллигентные люди эту книгу читать будут».

Насчет интеллигентности, конечно, сильно сказано, хотя мне не совсем нравится это слово. Я не очень четко представляю, что оно конкретно обозначает. Я не люблю вещей, которых не понимаю.

Уже после выхода «Очерков» в свет я был сильно приободрен тремя положительными отзывами:

от одного уважаемого мной профессионала — судебного медика, оценившего книгу как хороший вклад в популяризацию нашей специальности;

от человека, серьезно занимающегося литературным творчеством, отметившего некоторые чисто художественные достоинства «Очерков»;

от родного отца, который, прочтя книжку, сказал:

«Я прочитал твою книгу внимательно и понял, что ты проделал большую работу».

Действительно, в иных случаях, чтобы написать пару абзацев или страницу, мне приходилось прочесть две-три монографии или статьи.

Пока книжка парилась в издательстве в ожидании спонсорских поступлений на расчетный счет, друг Скептик, со свойственным ему сарказмом, осведомлялся по телефону, как ему теперь меня называть: «начинающим писателем» или «молодым писателем»? Хорошо иметь таких друзей!

Вполне возможно, что засев за вторую книжку я совершил ошибку, обрекая себя на те же муки, которые испытал, написав первую. Оказалось, что вынашивать идею, отбирать и сортировать материал, писать, править, переделывать неудачные предложения и абзацы куда увлекательнее, чем ходить со снятой шляпой по кругу, собирая спонсорские средства на публикацию в издательстве.

Изначально я намеревался взять за основу принцип; не обращаться за финансовой помощью в государственные или муниципальные структуры. Только частник! Связываться с этим государством не было никакого желания. Так хотелось провозгласить: «Да здравствует капитализм: «дикий», олигархический, компрадорский, мелкобуржуазный, глобальный, какой угодно!» Хотя, должен признаться, что и капитализм у нас в стране получился какой-то ублюдочный, вернее, чиновничье-криминальный. Но на деле получилось несколько иначе.

И хотя я обращался, за редким исключением, к предпринимателям и генеральным директорам фирм и предприятий, которых знал с детства или к тем, с кем наши пути на каких-то жизненных этапах пересекались, и в большей части случаев получал поддержку, тем не менее, я стал догадываться, что мог ощущать в душе господин Воробьянинов, стоявший за подаянием недалеко от Провала в славном солнечном городе Пятигорске.

Больше всего я опасался отказов хамского характера. Отказы как таковые, разумеется, имелись, но я не был в претензии; у людей, возглавляющих различные предприятия, могли складываться различные финансовые обстоятельства, и, в принципе, никто не обязан выделять определенные, пусть небольшие, суммы на материальную помощь для издания книги о какой-то там судебной медицине. Я был рад каждой перечисленной одной-двум тысячам рублей. Как говорят в народе: «Курочка по зернышку клюет — весь двор в г…не».

Но однажды напоролся на предельно откровенный ответ одного далеко не бедного знакомого предпринимателя:

«Лучше я на эти деньги внукам конфеты куплю».

Понятно и доходчиво! Целый день я не находил места и мысленно бичевал себя за то, что позвонил этому человеку, хотя заранее на сто процентов был уверен в негативном ответе, правда, не в такой форме. Словно бес толкнул меня под локоть, когда я взялся за телефонную трубку, увидев его номер в записной книжке. С тех пор избирательность и осторожность в поисках спонсоров еще более усилились.

Одним словом, для меня творческий процесс был более занимательным, чем издательско-финансовая сторона дела.

Но делать нечего, вирус писательства, по всей видимости, уже заразил мой организм, и сопротивляться ему совершенно бесполезно, да и ни к чему. Поэтому я выношу на суд читателя свой новый опус под названием «Хроники судебного медика -2».

Игорь Гриньков

Элиста, 2006 год, февраль.