Владимир Бахмутский - В поисках великого может быть

Чувство к госпоже де Реналь возникает исключительно из честолюбия. Когда Жюльен впервые приходит в её дом, он считает своим долгом заставить себя поцеловать её руку. И в дальнейшем ему всё время страшно, трудно, он робеет, преодолевает себя, но во что бы то ни стало пытается добиться от госпожи де Реналь взаимности. Вообще, ему проще было бы этого не делать, но он разыгрывает роль соблазнителя.

Но госпожа де Реналь оценила в Жюльене как раз нечто совсем иное: ту чувствительную душу, которую тот пытался ото всех скрыть. «Она находила, что его стоило послушать, даже когда он говорил о чём-нибудь обыкновенном, ну хотя бы когда он рассказывал о несчастной собаке, которая, перебегая улицу, попала под быстро катившуюся крестьянскую телегу. Зрелище такого несчастья вызвало бы грубый хохот у её супруга, а тут она видела, как страдальчески сдвигаются тонкие, чёрные и так красиво изогнутые брови Жюльена. Мало-помалу ей стало казаться, что великодушие, душевное благородство, человечность – всё это присуще только одному этому молоденькому аббату». (VII. Избирательное сродство). (448)

В какой-то момент Жюльен забыл, наконец, о своей наполеоновской роли. Страшно робея, он долго заставлял себя войти в комнату госпожи де Реналь: «Спальня была освещена, на камине под колпачком горел ночник – вот беда, только этого не хватало! Увидев его, г-жа де Реналь мгновенно вскочила с постели. "Несчастный!" – вскричала она. Произошло маленькое замешательство. И тут у Жюльена вылетели из головы все его тщеславные бредни, и он стал просто самим собой. Быть отвергнутым такой прелестной женщиной показалось ему величайшим несчастьем. В ответ на её упреки он бросился к её ногам и обхватил её колени. А так как она продолжала бранить его, и страшно сурово, он вдруг разрыдался». (XV. Петух пропел).

Победа над госпожой де Реналь – это победа чувствительного, а не честолюбивого Жюльена. Любовь, которая начиналась как сплошное честолюбие, обернулась очень искренним и глубоким чувством.

Сперва Жюльену казалось, что госпожа де Реналь видит в нём лишь существо более низкого статуса. Но когда заболел её сын и она восприняла это как наказание, обрушившееся на неё за связь с Жюльеном, сомнения исчезли. В какую-то минуту госпожа де Реналь даже готова была во всём признаться мужу. Жюльен понял, что в душе этой женщины у него нет соперника: она не боится ни молвы, ни людского осуждения, а только Бога, у которого ищет защиты и прощения.

И всё-таки Жюльен довольно легко расстаётся с госпожой де Реналь. В его системе ценностей любовь к женщине, личное счастье, не являются высшими. Главное для него – это осуществление его наполеоновских планов. И поэтому Стендаль говорит о своём герое: «Именно то, что делало Жюльена человеком высшего порядка, мешало ему насладиться любовью, которая сама давалась ему в руки». Он очень легко покидает госпожу де Реналь, отправляясь учиться в семинарию, хотя перед отъездом в Париж готов был рисковать всем, чтобы побыть с ней хоть час. Ему не жалко отдать жизнь ради любви, но отказаться от своих идеалов ради любви он не может.

Второй этап Жюльена Сореля – это жизнь в Париже и любовь к Матильде де Ла-Моль. Обе эти женщины, и госпожа Реналь, и Матильда, выражают как бы разные стороны личности самого героя. Госпожа де Реналь связана с чувствительной душой Жюльена, а Матильда – с его честолюбивыми планами.

Вообще, в противопоставлении Матильды и Жюльена можно увидеть некоторое отражение двух вариантов европейского и, в частности, французского романтизма. Матильда и Жюльен – представители одного поколения, дети одной романтической эпохи. У них много общих представлений, и оба стремятся к чему-то необыкновенному, исключительному. Но их романтические устремления по-разному окрашены, и это связано с разницей в социальном положении героев. Жюльен – сын плотника, живёт идеалами и героической историей третьего сословия, эпохой Великой французской революции и Наполеона.

Матильда, дочь маркиза, покорена образами XVI века, представлениями французского дворянства. Её привлекают невероятные чувства и духовное величие, о которых она читала в романах. Её легендарный предок Бонифас де Ла-Моль, «самый выдающийся человек своего времени», обезглавленный на Гревской площади, был когда-то любовником знаменитой Маргариты Валуа, будущей королевы Наваррской. Вот о такой героической любви она и мечтает. «Она стала припоминать про себя все описания страсти, которые читала в "Манон Леско", в "Новой Элоизе", в "Письмах португальской монахини" и т.д. Речь шла, само собой разумеется, о высоком чувстве: легкое любовное увлечение было недостойно девушки её лет и её происхождения. Любовью она называла только то героическое чувство, которое встречалось во Фракции времён Генриха III и Бассомпьера. Такая любовь неспособна была трусливо отступить перед препятствиями; наоборот, она толкала на великие дела. "Какое несчастье для меня, что у нас сейчас не существует настоящего двора, как двор Екатерины Медичи или Людовика XIII! Я чувствую, что способна на всё самое смелое, самое возвышенное». (X. Королева Маргарита).

Однако есть принципиальная разница между романтическими представлениями Матильды и романтизмом Жюльена Сореля. Его романтизм связан с недавним прошлым и устремлён в ближайшее историческое будущее: впереди у Франции ещё две революции – 1830-го и 1848-го годов. А экзальтированные порывы Матильды – скорее прихоть, желание быть необыкновенной, особенной. Она богата, знатна, своевольна, всё в её руках. Для Жюльена же стремление к исключительности – необходимость. Если он не станет исключительным, то будет ничем. Стендаль сумел показать эти разные формы романтического сознания…

Среди молодых людей, которые добиваются руки Матильды, она не находит никого, кто, по её убеждению, был бы её достоин. Лишь в новом секретаре своего отца Жюльене Сореле она угадывает героическое начало и считает, что непременно должна полюбить его. Она никогда не забывает, что между ней и Жюльеном – социальная пропасть, но это в какой-то мере даже привлекает её: тем более исключительным, особенным обещает быть её чувство. Поначалу эта любовь сугубо демонстративна. Когда Матильда решает назначить Жюльену свидание, она требует, хотя в этом нет никакой необходимости, чтобы Жюльен поднялся к ней по верёвочной лестнице. Жюльен мог бы пройти обычным путём по ступеням, но для Матильды это неприемлемо.

Что касается Жюльена, поначалу он тоже абсолютно холоден к Матильде. Он не испытывает к ней никаких чувств. Позже, получив от нее записку, он подумает даже, что Матильда решила посмеяться над ним. И всё же Жюльену льстит, что именно его, простого секретаря, Матильда предпочла тем многочисленным знатным поклонникам, которые её окружали. «Я, ничтожный крестьянин из Юры… могу стать её возлюбленным».