Борис Смиренский - Перо и маска

Одной из повестей Белкина «Выстрел» в этом отношении особенно повезло. Сначала французский журнал («Lecture pour tous», 1901 г.) напечатал ее за подписью А. Дюма, а затем польский писатель А. Шолль в газете «Из-за чести» — за своей. Они были быстра разоблачены.

В 1909 году в Москве вышла книжка «Бой купца Калашникова с опричником Кирибеевичем» под именем не Лермонтова, а некоего Кукеля.

Сказку М. Е. Салтыкова-Щедрина «Пропала совесть» издал под своим именем Петр Карманов, изменив заглавие на «Пропавшая совесть». Поместивший об этом заметку в журнале «Солнце России» 1912 года Д. Д. Языков остроумно назвал эту сказку «прикарманенной».

Многие стихи Пушкина присваивались другими авторами. Например, «Виноград» («Не стану я жалеть о розах») поэт Аркадий Фырин в 1910 году включил в свой сборник стихов, причем последнюю строку «как персты девы молодой» исказил словом «перси» (у Пушкина речь идет о «дамских пальчиках»).

В 1911 году в журнале «Звезда» К. Сидорчук поместил стихотворение Пушкина «Дар напрасный, дар случайный» как свое, а в журнале «Надежда» С. Тетик за своей подписью (понимай: «Эстетик»!) напечатал стихотворение Пушкина «Соловей, мой соловейко».

Все эти «прикарманенные» произведения Гоголя, Пушкина и других писателей так и не перекочевали в карманы плагиаторов. Как сказал Пушкин, никакая подделка, даже самая «счастливая», не может укрыться от взоров истинного знатока.

Произведения эти не стали и масками, они живут как творения подлинных авторов. Знатоки литературы еще иногда интересуются именами «литературных предпринимателей», читатели же пройдут мимо этих имен, не заметив их.

В 1906 году издательством «Народная мысль» в Москве была издана брошюра под названием «Заслуга рядового Пантелеева». Брошюра предназначалась для распространения в войсках, поэтому стоила всего одну копейку. Но каким богатым содержанием она была наполнена! Автор этого разоблачительного рассказа, скрывшийся под инициалами А.С.Г., описал в художественной форме карательную экспедицию батальона солдат в одну из волостей ***ской губернии для подавления вооруженной силой крестьянского бунта. При расстреле «бунтовщиков» особо отличается бездумный служака, рядовой Василий Пантелеев, застреливший по прихоти офицера ни в чем не повинного парня. Начальство награждает Пантелеева званием унтер-офицера и пятью рублями.

В рассказе хорошо показана солдатская муштра, в результате которой крестьяне в военной форме убивают себе подобных. Однако среди солдат постепенно просыпается ответственность за кровавое дело и ненависть к командирам.

Разоблачительный рассказ, задуманный как агитброшюра для солдат-карателей, заключал в себе большую революционную силу. К сожалению, он не дошел до своих читателей: весь тираж был захвачен полицией еще в типографии и сожжен, не увидел его в печатном виде и автор.

Издатель Е. X. Мягков, редактор и выпускающий — все были заключены в тюрьму, но они не выдали автора рассказа. Этим автором был известный писатель Александр Степанович Грин.

Прошло много лет. Канули в Лету каратели и произведения о них. Умер и Александр Грин. И вдруг в 1960 году в Архиве Октябрьской революции, в делах жандармской охранки в фонде «Вещественные доказательства» нашелся один экземпляр рассказа.

И мы читаем гневные слова, которыми осыпает новоиспеченного унтера его товарищ по «усмирению бунта»: «Ведь за эту кровь, что мы повыпускали, нам бы в арестантских ротах сгнить надо, под расстрел идти! Ведь мы, окаянная ты сила, кому свои души продали! Думаешь — богу?.. ты думал, богу надобно малых ребят нагайками пороть? Женщин на штыки сажать, баб беременных? Старикам лбы пулями пробивать? Ведь мы защитники отечества считаемся, а заместо того мы что делаем? Там, в селе-то, что после нас осталось? Ведь все пожгли! Ведь мы людей мучили, истязали? Да за что? За то, что они правды хотят?..»

И хотя со времени написания рассказа прошло шестьдесят лет, этот обличительный монолог сохраняет свою силу и сегодня. Разве не обращен он к тем солдатам Америки, которые жгут селения во Вьетнаме и убивают мирных жителей?

Сожженный царской полицией рассказ А. С. Грина вошел в собрание сочинений писателя, изданное в 1965 году.

Перед нами прошли литературные маски разнообразного характера — эпическая и аллегорическая поэзия, обличительная проза и переводы. Как, вероятно, заметили читатели, ни в одной из этих масок не раскрыта тайна о том, как она создавалась.

Этому посвящена следующая глава.

Долгое время, иногда в течение столетий, авторы мистификаций вводили читателей в заблуждение. Однако все или почти все попытки обмануть общественное мнение в конце концов оканчивались неудачей: подделки были разоблачены, а их авторы установлены.

Можно ли и каким именно образом отличить фальшивку от оригинала? Как обнаружить мистификацию среди подлинных произведений?

Для этого существует целый ряд специальных методов. Не входя в подробное описание, упомянем о некоторых из них:

филологический анализ языка и стиля сравниваемых произведений;

исследование метрико-ритмического характера их (предложен Андреем Белым);

статистический метод, примененный Б. В. Томашевским, основанный на подсчете незаметных элементов текста;

лингвистический метод, предложенный почетным академиком Н. А. Морозовым, заключающийся в определении закономерностей употребления автором служебных частей речи.

Существуют случаи, когда авторы не скрывают своих целей и не отрекаются от авторства. Такой случай описан, например, в главе «Пастиш на Вольтера». Реже встречается раскрытие структуры мистификации или описание приема создания вымышленного героя. Похожую ситуацию можно найти в романе «Бессмертный» А. Додэ, рассказанную здесь в главе «Неистовый коллекционер».

Наиболее ясно раскрыл тайну создания своего героя известный советский писатель Александр Грин. В одной из его новелл, озаглавленной «Создание Аспера», писатель поведал нам удивительную историю.

Герой новеллы Гаккер занимается тем, что создает в воображении жителей образ идеализированного разбойника со всеми присущими ему чертами романтика, врага богатых и друга бедных, подобно знаменитым литературным героям средневековья, как Робин Гуд, Рокамболь, Ринальдо Ринальдини, Ласарильо с Тормеса, дон Паблос, Фра-Диаволо и другие. Отличие гриновского героя-разбойника от других состоит в том, что его создает как бы не сам писатель, а упомянутый Гаккер, который рассказывает своему другу историю создания им вымышленного разбойника Аспера. Гаккер рассуждает так: