Борис Смиренский - Перо и маска

Дело оказывается значительно сложнее, чем кажется с первого взгляда. И разобраться в нем можно только узнав, кого имеет в виду Лачинова в этих двух офицерах. Предположение об этом делалось еще в 1901 году в газете «Кавказ». Специальную статью в книге «Кавказские этюды» (Тифлис, 1901) посвятил роману Е. Г. Вейденбаум, который предполагал, что в одном из героев романа под фамилией Пустогородов выведен брат мужа писательницы — Евдоким Емельянович Лачинов, прапорщик, декабрист, разжалованный и сосланный на Кавказ. О декабристах в то время писать вообще запрещалось, даже под другой фамилией.

Но вот в наше время А. Титов в статье, напечатанной в журнале «Русская литература» (1959, № 3), раскрыл имена обоих офицеров — Лермонтов и Бестужев. Маски, под которыми скрыла их писательница, оказались снятыми.

Почему Лермонтов? Да потому, что в романе действует его окружение — тот же Голицын (князь Галицкий), участвовавший с ним в бою при Валерике в июле 1840 года, Грушницкий (адъютант) — лермонтовский герои, восстановленный писательницей в своем романе, и другие.

Почему Бестужев? Здесь на помощь исследователю приходят письма декабриста А. Бестужева к его брату Павлу, датированные 1837 годом, в которых он рассказывает о своей связи с генеральшей Л…вой, писательницей, появившейся в Тифлисе в 1836 году («Она без ума от любви ко мне»). Конечно, эта Л…ва — писательница Лачинова, приехавшая в Тифлис в 1836 году.

У Прасковьи Бестужевой было два сына: Александр и Павел. У Прасковьи Пустогородовой в романе Лачиновой их тоже двое. Один из них, разжалованный в солдаты и сосланный на Кавказ за участие в политическом заговоре, Пустогородов — это и есть Александр Бестужев-Марлинский, декабрист, писатель, погибший в бою у Адлера в 1837 году.

Статья А. Титова называется «А. Бестужев — герой забытого романа». В данном случае, так же как и в «Селе Михайловском» у Миклашевич, имела место литературная конспирация, попытка обмануть царскую цензуру и запечатлеть образ декабриста в художественном произведении.

Романы, сочиненные дамами, имели разную судьбу. Роман Миклашевич не пропускался цензурою в течение тридцати лет и вышел в свет, когда острота его притупилась. Роман Лачиновой был пропущен сразу, но сразу же был и изъят. Цель, которую ставил автор — донести до читателей образ декабриста, была достигнута только по появлении статьи А. Титова, то есть сто двадцать лет спустя после написания романа.

Несколько игривое заглавие романа было дано с целью завуалировать социальное содержание и обличительную цель произведения.

Уместно упомянуть здесь еще одно обличительное произведение этого рода, относящееся к мистификациям, выдаваемым за переводные сочинения.

В 1794 году в Москве была издана комедия Кальдерона, испанского драматурга, под названием «Дон Педро Прокодуранте, или Наказанный бездельник». Имя переводчика указано не было, да его и не могло быть, так как такой комедии у Кальдерона на самом деле не было.

Написал эту пьесу Яков Петрович Чаадаев, отец П. Я. Чаадаева, автора «Философических писем», друга Пушкина. Для чего он написал ее и почему издал под именем Кальдерона де ла Барка?

Под громким испанским именем дона Педро Прокодуранте в пьесе выведен некий Петр Прокудин, нижегородский директор экономии — управляющий сельским хозяйством, вор и взяточник, расхищавший казну и обиравший людей.

В подзаголовке комедии было указано, что она «с гишпанского на российский язык переведена в Нижнем Новгороде», чем делался прозрачный намек на место действия пьесы. Поскольку и испанское имя героя напоминало его русский прообраз, читатели могли догадаться, против кого направлена эта сатира. Сам Прокудин пришел в ярость, пробовал скупать и уничтожать экземпляры книги, но автору сделать ничего не мог — Кальдерон умер еще в 1681 году.

Большой знаток старинной книги Н. П. Смирнов-Сокольский, в библиотеке которого были два издания комедии, говорил мне о них (я писал тогда рецензию на «Рассказы о книгах»):

«По всему видно, что никакого второго издания не было. Просто к той же самой книге подклеили новый титульный лист. Конечно, это — одна из мер, предпринятых автором комедии против разъяренного Прокудина! Оба издания комедии — это чудесная памятка из истории русской обличительной сатиры и великолепный документ, показывающий литературную мистификацию как средство противоцензурной маскировки».

Мистификация Я. П. Чаадаева служит целям разоблачения взяточника, обличения помещичьего строя и одновременно усыпления бдительности царской цензуры.

Почти триста лет назад, в 1678 году, во Франции вышла небольшая книга без указания имени автора. В предисловии «От книгопродавца к читателю» было сказано: «Хотя лица, слушавшие эту повесть, говорили о ней с одобрением, автор не решается назвать себя, боясь повредить успеху своей книги. Оставаясь, как и до сих пор, в неизвестности, дабы позволить суждениям быть более независимыми и справедливыми, он тем не менее обещает открыть свое имя, если эта история понравится читателям так, как мне было бы это желательно».

Но, несмотря на то что история очень понравилась читателям и не потеряла интереса на протяжении столетий, автор ее не исполнил обещания и не открыл своего имени ни в этой, ни в следующих книгах. Повесть эта называется «Принцесса Клевская» и представляет собою на самом деле психологический роман эпохи Возрождения. Великий французский романист Стендаль написал о нем специальную работу «Вальтер Скотт и «Принцесса Клевская», в которой сравнивал анонимную книгу со знаменитыми историческими романами английского писателя. Более того, анонимный роман явился предметом подражания и зачинателем нового направления в литературе — женского психологического романа. К этому направлению можно причислить другой анонимный роман того же автора «Принцесса Монпансье», а также изданную им в 1670 году «Зайду» под чужим именем писателя Сегре. Кто же был этот анонимный автор, скрывавшийся под чужими именами? Это была Мари-Мадлен Пиош де ла Вернь (1634–1693), в замужестве графиня де Лафайет. Ее перу принадлежат также воспоминания о родственнице французского короля «Жизнь Генриетты Английской» и описание придворных нравов «Мемуары французского двора».

В романе «Принцесса Клевская» кроме вымышленной героини выведен ряд исторических лиц: король Генрих Второй, королева Екатерина Медичи, которую подозревали в отравлении королевы Наваррской; их дочь Елизавета — жена Филиппа II Испанского, предмет несчастной любви пасынка ее Дон Карлоса; другая жена Филиппа II, Мария — королева Английская, по прозвищу Кровавая; Мария Стюарт — королева Шотландии, проведшая восемнадцать лет в заключении и казненная ее соперницей по престолу Елизаветой Английской; герцог Альба, жестоко расправлявшийся с протестантами; Маргарита Наваррская, королева и писательница, автор знаменитого сборника «Гептамерон», и многие другие.