Вячеслав Недошивин - Литературная Москва. Дома и судьбы, события и тайны

Что уж здесь правда, и не знаю. Не говорю про будущие ордена, дачу, квартиру. Знаю, что в 1927-м лично Политбюро включило Иванова в состав редакции первого по крупности журнала «Красная новь», а когда сняли его редактора Воронского, то, как пишут, «по строгой бюрократической схеме получалось, что Вс. Иванов заменял в редакции самого Воронского». И Политбюро разбирало письмо Иванова к Сталину с просьбой выпустить его в конце 1920-х гг. в Сорренто к Горькому «на полгода с семьей (3 штуки ребят и жена)» и выдать под это «дело» тысячу долларов. «Полагаю, — писал, — что трудами своими в пользу Республики я заслужил некоего доверия», и просил не равнять его с Пильняком и Замятиным, он в себе «упадочника», «мистика» и даже «правого попутчика» — выжил. Выпустили, конечно. А Полонский, крупнейший критик и редактор, видя его «политическую мимикрию», уже в 1931 г. запишет в дневнике: он был человеком «с двойным дном», человеком «хитрости большой и лукавства». В цирке, добавлю от себя, таких называли «ковровыми». Но особо меня поразили напечатанные сравнительно недавно дневники драматурга Афиногенова.

«Сегодня, — записывает он 10 октября 1937 г., — пережил одно из самых горьких разочарований за последние месяцы. Я узнал, что Всеволод Иванов не только голосовал за мое исключение из союза… но даже подписал письмо партгруппы с требованием исключения. Моя первая мысль, когда я узнал это, была — пойти тут же в комендатуру НКВД и заявить, чтобы меня арестовали, чтобы меня увезли куда-нибудь очень далеко от этих людей, от этой удушающей подлости человеческой… Он же, Всеволод, которого я любил глубоко и которому верил, он же сам утешал меня за неделю до этого, говорил, что он советовал Ставскому не исключать меня, что все еще может уладиться. Он хвалил мои пьесы, а там, на собрании, заявил, что они не представляют ценности… Как жить среди таких двурушников, трусов и слабодушных! Зачем ему понадобилось быть со мной в хороших отношениях, считать и называть меня своим другом, а потом ударить в спину? Или, может быть, он боялся, что я „разоблачу“, что дачу ему построило НКВД и истратило 50 000! Или он боится, что станут через меня известны его теснейшие связи с Погребинским, Аграновым и прочими (виднейшие чекисты и в тот год — крупнейшие начальники в НКВД. — В. Н. )?.. Если так, он этого добился. Уже приезжают к нему с почетом и уважением, он назначен на время отъезда Ставского ответственным секретарем, его включают в разные там комиссии, он вот будет читать в зале Политехнического музея о Бородине — в том самом зале, где я осмелился выступить в его защиту тогда, когда Ставский и прочие травили его несправедливо…»

Что говорить, даже сосед Иванова по даче в Переделкине (их дома стоят рядом), и тот в 1939-м, в приватном разговоре с одним критиком, прямо сказал: «Делал в эти годы подлости, делал черт знает что, подписывал всякие гнусности, чтобы сохранить в неприкосновенности свою берлогу — искусство. Его, как медведя, выводили за губу, продев в нее железное кольцо, его, как дятла, заставляли… повторять сказки о заговорах…»

Литература, то самое «искусство», тоже ничего не прощает. Да, сын его стал крупным ученым, лингвистом, академиком и, представьте, поэтом (выпустил книгу стихов, чего лучше бы не делал), да внук его, Антон Давидович Иванов, тоже писатель. А вот книги отца и деда, которые он писал в «берлоге», увы, умирают. Когда-то с помпой выходили его восьмитомники (1960), а ныне, кроме последнего издания его произведений, сборника «Возвращение Будды. Чудесные похождения портного Фокина», датированного 1991 г., я уже ничего не нашел. Поделом ли? Не знаю. Востребованность в литературе — великая тайна.

298. Тверской бул., 25(с.), — дом И. Н. Римского-Корсакова, позже (с 1909 г.) — купчихи А. Г. Найденовой, ныне — Литературный институт.

Об этом доме пишут ныне книги, читайте, кому интересно. Но именно поэтому я ограничусь просто справкой о нем. Здесь, в 1810-х гг. жил обер-прокурор Святейшего синода (1803), тайный советник, генерал Александр Алексеевич Яковлеви его брат — гвардии капитан Иван Алексеевич Яковлев. Тут, 25 марта 1812 г., у Ивана Яковлева и Луизы Гаагродился внебрачный сын — будущий прозаик, драматург, философ, публицист и мемуарист Александр Иванович Герцен(псевдоним, означающий «сын сердца»). Через пять лет здесь же, но у Александра Яковлева, также родился внебрачный ребенок — Наталья Александровна Захарьина, кузина Герцена, которая в 1838-м станет его женой.

Позднее, с 1849 г. здесь жил историк, дипломат, мемуарист — Дмитрий Николаевич Свербеев, державший в доме «литературный салон». Б. — Гоголь, Белинский, Чаадаев, С. Т. и К. С. Аксаковы, Боратынский, Языков, Иван Тургенев, Хомяков, Погодин, Грановский, Островский и др.

В начале ХХ в. здесь располагалась мебельная фабрика Р. Б. Левинсона (до 1909 г.), в первые годы советской власти — артель «Фанера». Одно время, в начале века, в главном здании усадьбы располагалось издательство Энциклопедического словаря «Гранат». А с 1922 и до 1930-х гг. — здесь разместились Всероссийские союз писателей и союз поэтов, Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП), объединение «Кузница», редакции журналов «Литературный критик», «На литературном посту», литобъединения «Литературный особняк», «Литературный круг», «Литературное звено».

Литературный институт имени А. М. Горького

Здесь выступали Блок (1921), Андрей Белый, Хлебников, Чуковский, Гумилев (1920), Ходасевич (1922), Есенин (1924), Маяковский, Мандельштам, Булгаков, поэт Р. Тагор (1930) и многие другие.

Наконец, в этом доме, в правом и левом флигелях его, жили в 1920–1930-х гг. поэты и писатели: О. Э. Мандельштам(мем. доска), А. П. Платонов(мем. доска, семья А. П. Платонова жила здесь до 1975 г.) и далее по алфавиту: И. А. Аксенов, А. А. Афиногенов, Н. Ф. Бернер, К. А. Большаков, М. П. Герасимов, А. Гидаш, И. В. Евдокимов, И. Жига(Смирнов), Вс. В. Иванов, А. А. Исбах(Бахрах), И. И. Катаев, В. П. Кин(Суровикин), С. А. Клычков, В. А. Луговской, А. С. Неверов, П. В. Орешин, С. Г. Островой, Л. И. Ошанин, П. А. Павленко, В. Я. Парнах(Парнох), Б. Л. Пастернак, Е. Н. Пермитин, И. Н. Потапенко, М. М. Пришвин, М. И. Рудерман, А. Саргиджан(С. П. Бородин), А. И. Свирский(комендант Дома им. Герцена), С. Н. Сергеев-Ценский(Сергеев), В. С. Сидорин, П. Г. Скосырев, П. В. Слетов, Л. С. Соболев, И. П. Уткин, А. А. Фадеев, А. В. Ширяевец(Абрамов) и др., а также — литературоведы Д. Д. Благойи Л. И. Тимофеев.

299. Трехгорный Бол. пер., 5(с.), — Ж. — с 1902 по 1904 и с 1915 по 1930 г., в дворовом флигеле — прозаик, драматург, главный редактор журнала «Октябрь» (1926–1929), лауреат Сталинской премии (1943) и мемуарист — Александр Серафимович Серафимович(Попов). Здесь в 1924 г. был написан его роман «Железный поток».