Вячеслав Недошивин - Литературная Москва. Дома и судьбы, события и тайны

Что же случилось в Москве 7 ноября 1850 г.? В тот день аристократ, потомок боярина Андрея Кобылы, повеса и 34-летний будущий драматург Сухово-Кобылин в полном отчаянии обратился в полицию с требованием найти француженку-модистку Луизу Симон-Деманш, которая, как знала вся Москва, долгие годы была его «содержанкой». Он познакомился с ней в парижском ресторане и дал ей 1000 франков на переезд в Россию, а позже — обогатил капиталом в 60 тыс. рублей, подарил загородный особняк и снял квартиру в этом доме. И вот спустя сутки, 8 ноября, ее труп нашли в снегу недалеко от Ваганьковского кладбища. Горло ее, пишут, пересекала «поперечная, с рваными краями рана», ребра были переломаны и по всему телу обнаружены ссадины. Ограбление исключили, на убитой нашли бриллиантовые серьги и золотое кольцо.

А. В. Сухово-Кобылин

В доме Сухово-Кобылина, а он жил уже на Страстном бул., 9(снесен в 2006 г.), был проведен обыск и обнаружены следы крови (33 пятна), правда, установить, принадлежали ли они убитой или, как утверждал хозяин, курице, которую недавно резали в сенях, не удалось. Сам «виновник» утверждал, что был в тот вечер в доме Нарышкина, в чью жену был влюблен, и что этому есть 15 свидетелей. Тем не менее он был арестован. Но почти сразу в убийстве признались повар хозяина, кучер и две дворовые девки, и через шесть дней будущий драматург вышел на свободу. Четверых «виновных» суд через 10 месяцев приговорил к каторге и ссылке, но спустя два месяца они отказались от показаний (повар, например, утверждал, что его, добиваясь признания вины, подвешивали на крюк) и все были якобы подкуплены драматургом. Когда дело дошло до Сената, оно было возобновлено, и весной 1854 г. Сухово-Кобылин был вновь арестован и доставлен на гауптвахту. Именно там — вот ирония судьбы! — в заключении, он и закончил («плод тюремной тоски») свою первую из трилогии пьесу «Свадьба Кречинского». Премьера, кстати, прошла с аншлагом в Малом театре еще до окончания следствия. По делу же об убийстве ничего нового не нашли (вопреки фактам)и драматурга выпустили. А в 1857 г. выпустили и приговоренных ранее повара и других. Дело было окончательно закрыто.

Драматург уехал за границу, подолгу жил там и до конца жизни так и не признал своей вины. Правда, одна его фраза и ныне толкуется двояко: «Не будь у меня связей да денег, давно бы я сгнил где-нибудь в Сибири»

Так закончилась история красавицы-француженки и самая таинственная история в литературе XIX в.

63. Бурденко ул., 16/12(с.), — доходный дом Н. Н. Печковской. Ж. — с 1915 г., в доме матери Ольги Павловны Флоренской(урожд. Сапаровой) — поэт, философ, богослов, физик, математик, инженер, литератор-мемуарист и искусствовед Павел Александрович Флоренский, его жена — Анна Михайловна Гиацинтоваи пятеро детей их. За разнообразие знаний и увлечений священника Флоренского еще при жизни называли «русским Леонардо». В 1912−1917 гг. он редактировал здесь журнал «Богословский вестник». И отсюда в 1920-е гг. переедет в Бол. Каретный пер. ( Бол. Каретный, 11), когда в 1921−1927 гг. станет преподавать во ВХУТЕМАСе, а позже — в дом, где его и арестуют в 1933 г. ( Красноказарменная ул., 12/2).

«Павел Флоренский и Сергей Булгаков» (1917)

М. В. Нестеров

Сегодня нет сомнения, что жизнь отца Павла, или, по выражению дружившего с ним прозаика и философа В. В. Розанова, «Паскаля нашего времени», была полна загадок. Например, во времена шумного процесса, связанного с «делом Бейлиса» (1913), когда еврея Менахема Менделя Бейлиса обвинили в ритуальном убийстве двенадцатилетнего Андрея Ющинского, священник Флоренский был уверен в обвинении и публиковал анонимные статьи об «употреблении евреями крови христианских младенцев». Позже, в 1922 г., в книге, изданной за свой счет, выступил сторонником «геоцентрической картины мира». утверждавшей, вопреки Копернику, что Солнце и планеты «вращаются вокруг Земли», а не наоборот. Наконец, загадка — почему в работе, написанной уже в заключении в 1933 г. и названной «Предполагаемое государственное устройство в будущем», священник полагал наилучшим устройством страны «тоталитарную диктатуру» с совершенной системой контроля и изоляцией от внешнего мира, которую должен возглавить «гениальный и харизматический вождь». В какой-то степени эти мысли, как утверждают, он «высказал» с подачи следствия, фабриковавшего процесс против «национал-фашистского центра».

Но самой большой загадкой, «тайной отца Павла», стали изъятие и сбережение для потомков от возможного осквернения большевиками в 1919 г. головы мощей Сергия Радонежского из Троице-Сергиевой лавры. Якобы после молитв пятеро добровольцев вскрыли раку с мощами православного святого и на место головы отца Сергия положили голову также погребенного в лавре князя Трубецкого, дав при этом обет молчания. Ковчег с головой долго хранился у посвященных. И только в 1946-м, когда вновь была открыта лавра, главу Преподобного, и вновь тайно, вернули на прежнее место.

Вот эту «историю», пишут, и хранил все годы заключения и лагерей священник Павел Флоренский. «Я принимал удары за вас, — напишет в марте 1934 г. жене и детям из заключения, — так хотел и так просил Высшую Волю…»

Флоренского расстреляют в Ленинграде в 1937-м. А арестуют в 1933 г. в Москве, в доме на Красноказарменной улице. Он пройдет свою Голгофу на БАМЛАГе, потом на Соловках — в лагере особого назначения, где, работая на заводе, запатентует более десяти научных открытий. А окончательно реабилитируют философа только в 1959 г. И лишь через 40 лет, в 1998 г., здесь, на Бурденко, откроют музей-квартиру Флоренского, которую возглавит внук философа и священника — игумен Андроник (Трубачев).

64. Варсонофьевский пер., 8(с. п.), — дом князя А. Г. Гагарина (1892, арх. И. Г. Фалеев). До А. Г. Гагарина дом принадлежал заводчику и фабриканту И. А. Мальцеву (как и дом напротив, через улицу). В 1879 г. часть мальцевского владения приобрел П. М. Рябушинский. Позднее, в 1900-е гг., здесь располагалась редакция журнала «Знамя» (редактор Н. Д. Облеухов). А в 1920−30-е гг. здесь, на 1-м этаже, жили актер Владимир Николаевич Яхонтови его жена — художница, литератор Еликонида(Лиля) Ефимовна Попова, у которых останавливался после тюрьмы и ссылки Осип Эмильевич Мандельштам.