Нина Михальская - Пути развития английского романа 1920-1930-х годов

Одну из задач своего творчества Форстер и видел в том, чтобы помочь современникам в разрешении проблем нравственно-этического характера. Он придавал этому особое значение, видя в скованности чувств и неразвитости эмоций «среднего англичанина» одно из наиболее откровенных проявлений убожества современной ему цивилизации. Со стремлением писателя раскрепостить чувства человека, высвободить их из-под бремени предрассудков и условностей связано появление своеобразных «руссоистских» мотивов в его творчестве: культ природы, способствующий пробуждению лучших сторон человеческой натуры, усиленное внимание к проблемам воспитания, среди которых он придавал важнейшее значение гармоническому слиянию чувств и разума.

В «Комнате с видом», как и во многих своих рассказах, Форстер говорит о любви как о высшем и наиболее полном проявлении всех возможностей, заложенных в натуре человека. Это то «вечное мгновение», в котором реализуются все ценности человеческого бытия и благодаря которому перед человеком раскрываются скрытые от него прежде красота и величие жизни. Как и в других случаях, мысли Форстера наиболее полно реализуются в словах мистера Эмерсона-старшего. Он говорит о своем сыне: «Я научил его верить в любовь. Я говорил: «Когда приходит любовь, это и есть реальность». Я говорил: «Страсть не ослепляет. Нет. Страсть — это самое естественное, и женщина, которую ты любишь, единственное существо, которое тебе суждено действительно понять».

Толкование страсти не как ослепления, а как прозрения, составляет характерную особенность Форстера. Пребывание в Италии не прошло для Люси бесследно именно потому, что там она научилась видеть и понимать, там она «приобщилась к реальности».

— «Может быть она и могла бы забыть свою Италию, — замечает Форстер, — но теперь она замечала гораздо больше вещей в своей Англии». Многое из того, в чем она не успела отдать себе отчет в Италии, стало понятно и доступно ей после возвращения в Англию. На все она смотрит теперь совсем иными глазами: на свой дом, на семью, на людей; она смогла, наконец, разобраться и в самой себе и по достоинству оценить Сесиля Вайза и Джорджа Эмерсона.

Прав Д. Бир [81] J. В. Beer. The Achievement of the E. M. Ferster. London, 1962, pp. 63–64. , отмечающий в своей монографии о Форстере, что Сесил Вайз и Джордж выступают в романе «Комната с видом» как антагонисты. Образы этих героев воплощают два прямо противоположных одно другому начала. Д. Бир определяет их таким образом: «жизнь и антижизнь». Сесил Вайз воплощает в себе начала «антижизни». Он хорошо знает искусство и очень плохо жизнь. В своих суждениях об окружающем он исходит не из своего жизненного опыта, — такого опыта у него нет, — а из тех представлений, которые сложились у него в процессе чтения книг и знакомства с произведениями искусства. Он и в Люси не видит живую женщину. Ее облик ассоциируется в его представлении с мадоннами с полотен Леонардо да Винчи, перед которыми он готов преклоняться, но вместе с тем его чувства к ней не имеют ничего общего с подлинной любовью, а страсть, горение которой Люси ощутила в поцелуе Джорджа Эмерсона еще во Флоренции, ему недоступна. Он слишком воспитан и рафинирован для этого. Наступает момент, когда и Люси и сам Сесил понимают это. «Может быть вы и понимаете красивые вещи, но не знаете, для чего они существуют, — говорит Люси, — вы погрузились в искусство, книги и музыку и хотите увлечь за собой и меня». Она противится этому вначале инстинктивно, а потом вполне сознательно и решительно.

Есть в «Комнате с видом» эпизоды, которые в общем контексте романа приобретают особое значение: ощущения Люси в момент, когда она впервые попадает в объятия Джорджа Эмерсона при странных и неожиданных обстоятельствах убийства одного из посетителей магазина во Флоренции; поцелуй Джорджа, память о котором Люси Ханичерч сохранит надолго и который помимо ее желания станет для нее своего рода ориентиром в ее последующих отношениях с Сесилом Вайзом; сцена купания и, наконец, эпизод, воспроизводящий с нарочитой детализацией обстоятельства и ощущения, сопровождающие первую и во всех отношениях неудачную попытку Вайза поцеловать Люси.

«Я никогда не целовал вас… Могу ли я поцеловать вас сейчас?

— Конечно, вы можете, Сесил. Вы могли и раньше. Я не могла отказать вам, вы это знаете.

В этот важный момент он не чувствовал ничего кроме нелепости положения. Ее ответ не соответствовал моменту. Она так деловито приподняла свою вуаль. Как только он приблизился к ней у него возникло желание отступить. А как только он коснулся ее, его золотое пенсне соскочило и шлепнулось между ними.

Таким же было и объятие. Он сразу же решил, что он потерпел поражение. Страсть должна быть уверенной в своей неотразимости. Она должна забыть о вежливости и предупредительности и всех других проклятиях рафинированной натуры».

Несостоятельность Вайза, лишенного непосредственности в восприятии окружающего, очевидна не только для Люси, но и для него самого. И не случайно неразвитость эмоциональных возможностей Вайза Форстер сравнивает с эпохой средневековья, а последнюю главу своего романа, в которой идет речь о счастливом союзе Люси и Джорджа, он называет «Конец средневековья» и пишет ее в необычно ярких и чистых тонах, свойственных полотнам художников Возрождения. Финал романа знаменует торжество светлых начал жизни. Человечность в ее простых и извечных формах проявления одерживает верх над предрассудками, лицемерием, косностью представлений и искусственной скованностью чувств. Распахнуто окно в широкий мир и начаты поиски гармонического. Пока еще только начаты, потому что герои романа «Комната с видом» стоят в самом начале своего жизненного пути.

Гораздо более долгий и сложный путь проходит герой романа Форстера — «Самое длинное путешествие» [82] «Роман «Самое длинное путешествие» был написан раньше, чем «Комната с видом», однако мы рассматривали роман «Комната с видом» сразу же после романа «Куда боятся ступить ангелы», так как он задуман и начат Форстером раньше, чем «Самое длинное путешествие». Помимо этого, романы, «Куда боятся ступить ангелы» и «Комната с видом» близки по своей тематике и их обычно объединяют в группу «итальянских романов» Форстера. — Н. М. — от дней юности до смерти. В этом романе, ставящем вопрос о назначении жизни и призвании человека и решительно осуждающем изжившие себя романтические иллюзии, рождающие превратные представления о реальной действительности, Форстер создает более развернутую этическую систему, продолжая вместе с тем основную линию своих предшествующих произведений. Не ограничиваясь семейно-бытовой темой, он расширяет рамки изображаемого и ставит в своем романе вопрос о судьбах предвоенного поколения молодежи Англии. Как и прежде герои его — представители средней буржуазии и интеллигенции, студенты, учителя, начинающий писатель. Его интересует жизненный путь каждого из них, то «самое длинное путешествие», которое совершают они по жизни, формирование их взглядов и становление характеров. Роман открывается спором о природе реальности, об объективном и субъективном подходе к явлениям, который ведет небольшая группа студентов-выпускников Кембриджа. «Они обсуждали вопрос о существовании предметов. Существуют ли они только тогда, когда кто-либо смотрит на них? Или же они существуют сами по себе. Все это очень интересно, но в то же время и трудно». Среди спорящих неутомимый искатель истины Энселл Стюарт и Рики Элиот. Последний не принимает участия в споре, но напряженно раздумывает над этими же вопросами. Рики кончает классическое отделение, но решение относительно своего будущего он еще не принял. Он не отличается выдающимися способностями, но он наделен большой силой воображения и фантазией; он великодушен и добр. В нем заложены возможности, которые в одинаковой степени могут породить и добро и зло. Однако тот путь, на который он встает в жизни, ведет к деградации его личности. Необычайно требовательный к поступкам людей, Форстер не прощает своим героям малейшего отступления от порядочности. Жизнь Рики неуклонно катится по наклонной плоскости. Форстер доказывает, что это происходит отнюдь не потому, что он совершил нечто недозволенное; достаточно было лишь однажды солгать, скрыть истину, чтобы утратить способность понимать и чувствовать истинную красоту жизни. Чувство реальности покинуло Рики, и он терпит одно поражение за другим. Неудачна его женитьба на Агнес Пемброк — девушке, проведшей свою молодость в лондонском предместье Состой — том самом, которое уже было описано Форстером в его первом романе «Куда боятся ступить ангелы» и наиболее отвратительные черты которого воплощала миссис Хэрритон. Корыстолюбие, ограниченность представлений и косность взглядов в неменьшей степени свойственны и Агнес. Это она убеждает Рики скрыть тот факт, что Стефен является его сводным братом. Агнес боится, что если об этом станет известно кому-либо, и в том числе самому Стефену, то она и Рики лишатся значительной доли предназначенного им наследства. Поддавшись ее уговорам, Рики отказывается от своего брата, хотя он и чувствует, что поступает против своих убеждений.