Георг Гегель - Наука логики. Том II. Субъективная логика. (Материалистически структурирован)

А именно, поскольку идея полагает себя как абсолютное единство чистого понятия и его реальности и тем самым собирает себя в непосредственность бытия , она, как тотальность в этой форме, есть природа (261). — Но это определение не есть результат некоторого становления и перехода , как, согласно вышесказанному, субъективное понятие в его тотальности становится объективностью , а субъективная цель становится жизнью . Чистая идея, в которой определенность или реальность понятия сама возведена в понятие, есть скорее абсолютное освобождение , для которого больше нет никакого непосредственного определения, которое не было бы вместе с тем положенным и понятием; в этой свободе не имеет поэтому места никакой переход; то простое бытие, к которому определяет себя идея, остается для нее вполне прозрачным и есть понятие, остающееся в своем определении у самого себя. Переход, следовательно, должен быть здесь понимаем скорее так, что идея сама себя свободно отпускает , абсолютно уверенная в себе и покоящаяся внутри себя. Вследствие этой свободы форма ее определенности также безоговорочно свободна, — есть абсолютно сама по себе, без субъективности, существующая внешность пространства и времени . — Поскольку эта внешность существует и схватывается сознанием только в аспекте абстрактной непосредственности бытия, она выступает как простая объективность и внешняя жизнь; но в идее она остается в себе и для себя тотальностью понятия, и наука пребывает в области отношения божественного познания к природе. Однако это ближайшее решение чистой идеи определить себя как внешнюю идею полагает себе этим лишь опосредствование, из которого понятие поднимается ввысь как свободное существование, ушедшее из внешности внутрь себя, завершает свое самоосвобождение в науке о духе (262) и находит наивысшее понятие самого себя в логической науке как постигающем себя чистом понятии.

1 К стр. 2. — «Понятие» рассматривается Гегелем как та «конкретная тотальность» определений мысли или то «целое», которое и составляет истину, согласно известному положению Гегеля о том, что «das Wahre ist das Ganze», причем это «целое» мыслится у Гегеля как некоторый процесс самостановления, как некоторое развитие или развертывание (см. Предисловие к «Феноменологии духа», стр.14 в немецком издании Лассона; стр.8 в русском переводе под ред. Радлова). Поэтому именно здесь, в предисловии к «Учению о понятии», Гегель и определяет предмет логики как самоё истину (die Wahrheit selbst). Ср. замечание Энгельса о том, что Гегель в ряде своих произведений и в особенности в «Логике» подчеркивает, что истина есть процесс ( Engels , L. Feuerbach, Moskau 1932, S. 19).

Немецкое слово «Begriff» очень удобно для того, чтобы толковать его так, как это делает Гегель, т. е. в смысле тотальности определений или совокупности всех моментов рассматриваемого предмета: «Begriff» происходит от глагола «begreifen», который означает «обнимать собою», «охватывать воедино», а затем «понимать, постигать умом». От глагола «begreifen» происходит, далее, существительное «Inbegriff», означающее «совокупность, суть, содержание, сущность». У Гегеля слово «Begriff» нередко употребляется в смысле, близком к значению слова «Inbegriff». Вообще «Begriff» имеет у Гегеля по преимуществу объективное значение (объективное в смысле объективного и абсолютного идеализма), в отличие от того обычного субъективного смысла этого слова, который имеет в виду «понятие» как идею, образуемую человеческим умом, как умственное отображение предмета в человеческом сознании. Например, на стр. 118 Гегель пишет: «понятие есть ушедшая внутрь себя всеобщая сущность какой–нибудь вещи». Ср. замечание Энгельса: «в суждении понятия о субъекте высказывается, в какой мере он соответствует своей всеобщей природе или, как говорит Гегель, своему понятию» (Engels, Anti–Duhring und Dialektik der Natur, M. — L. 1935, S. 662).

2 К стр. 2. — Клопшток в поэме «Мессиада», песнь 7‑я.

3 К стр. 6. — Т. е. причина и действие, активная субстанция и пассивная субстанция.

4 К стр. 8. — Гегель имеет в виду высказывания Фихте, который в «Первом введении в наукоучение» (1797) писал: «Всякий последовательный догматик — неизбежно фаталист; он не отрицает того факта сознания, что мы считаем себя свободными; ибо это было бы противно разуму; но он доказывает из своего принципа ложность этого мнения. Он совершенно отрицает самостоятельность Я, на которой строит свое учение идеалист, и делает его простым продуктом вещей, случайной принадлежностью мира; последовательный догматик — неизбежно материалист. Он мог бы быть опровергнут только из постулата свободы и самостоятельности Я: но это — то самое, что он отрицает » (J. G Fichte, Werke, hrsg. v. Medicus, Bd III, S. 14–15; в русском издании Избранных сочинений Фихте, т. I, M. 1916, это место находится на стр.421). Что под «последовательным догматизмом» Фихте имел в виду философию Спинозы, видно из многих других мест его сочинений, например, из следующего места в «Основах общего наукоучения» (1794): «Поскольку догматизм может быть последовательным, спинозизм является наиболее последовательным его продуктом» [ Fichte , Werke, Bd. I, S. 314; в русском издании — стр.96).

До Фихте о строгой внутренней последовательности спинозизма и о невозможности его опровергнуть без обращения к другим принципам говорил Ф. — Г. Якоби.

5 К стр. 9. — В немецком тексте: «die ursprungliche Sache». Гегель намекает на этимологию немецкого слова «Ur–sache» (причина; буквально: перво–вещь).

6 К стр. 10. — Гегель, повидимому, имеет в виду иррационализм Фридриха–Генриха Якоби (1743–1819). Ср. замечания Гегеля об этом философе в «Малой логике» ( Гегель , Соч., т. I, стр.114–118) и в «Истории философии» (т. XI, стр.405–415).

7 К стр. 16. — Имеется в виду трансцендентальная философия Канта.

8 К стр. 17. — Краткая, но чрезвычайно глубокая критика гегелевского учения о понятии, как о «конкретной тотальности», «образующей (или «порождающей») из себя реальность», дана Марксом в третьей главе «Введения к Критике политической экономии». Маркс вышелушивает рациональное зерно, имеющееся в гегелевском учении о восхождении от абстрактного к конкретному. Он показывает, что научное мышление действительно движется от абстрактных определений к «конкретной тотальности» (Маркс даже сам употребляет несколько раз этот гегелевский термин). Но вместе с тем Маркс с гениальной силой вскрывает фундаментальную ложь в построениях Гегеля, притом ложь двоякого рода: 1) неверно, будто «реальное есть результат мышления, синтезирующего воедино свои определения внутри самого себя, углубляющегося в себя и движущегося из самого себя»: в действительности «метод восхождения от абстрактного к конкретному есть лишь способ, при помощи которого мышление усваивает себе конкретное, воспроизводит его духовно как конкретное, а отнюдь не процесс возникновения самого конкретного»; 2) неверно, будто конкретная тотальность определений мысли является продуктом такого «понятия, которое мыслит вне созерцания и представления или над ними и само порождает себя»: в действительности эта конкретная тотальность представляет собою «продукт переработки представления и созерцания в понятия » ( Marx , Zur Kritik der politischen Oekonomie, M. — L. 1934, S. 236–237). Там же Маркс показывает, что соответствие между ходом абстрактного мышления, с одной стороны, и действительным историческим процессом, идущим от простого к сложному, с другой стороны, хотя и имеет место в общем и целом, но не может быть сведено к простому тождеству, так как в действительности дело обстоит гораздо сложнее.