Артур Шопенгауэр - Краткий курс истории философии

«Из ответственности и вменяемости, о которых свидетельствует наша совесть, вполне несомненно следует, что воля свободна, а отсюда, в свою очередь, – что она есть само изначальное»

В противоположность прежним системам и в виде поправки к учению Локка Кант показал, что хотя и существуют некоторые понятия, представляющие исключение из вышеприведенного правила, т. е. происходящие не из опыта, но что вместе с тем они именно извлекаются частью из чистого, т. е. a priori данного, созерцания пространства и времени, частью являются своеобразными функциями самого нашего рассудка, которые служат путеводной нитью опыта при пользовании рассудком; что, следовательно, их значение простирается лишь на возможный и нуждающийся в посредничестве чувств опыт, тогда как сами они имеют своим единственным назначением порождать в нас этот опыт вместе с его закономерным ходом вслед за вызванным чувственным ощущением; что понятия эти, таким образом, сами по себе бессодержательны, ожидают всего своего материала и содержания исключительно от чувственности , для того чтобы вместе с нею воспроизвести потом опыт, независимо же от нее лишены всякого смысла и значения, имея силу лишь при предположении зиждущегося на чувственном ощущении созерцания и непременно относясь к нему. А отсюда следует, что они не могут быть проводниками в область, находящуюся вне всякой возможности опыта, а отсюда, далее, – что метафизика как наука о том, что лежит по ту сторону природы, т. е. именно вне возможности опыта, невозможна .

Но коль скоро, таким образом, одна составная часть опыта, именно общая, формальная и закономерная, познаваема а priori и потому опирается на существенные и закономерные функции нашего собственного интеллекта, другая же, именно частная, материальная и случайная, возникает из чувственного ощущения, – то, значит, обе они – субъективного происхождения. Отсюда следует, что весь опыт, вместе с миром, который в нем возникает для нас, – просто явление , т. е. существует прежде всего и непосредственно лишь для познающего его субъекта. Но это явление все же указывает на какую-то лежащую в его основе вещь в себе , которая, однако, как таковая абсолютно непознаваема. Вот каковы отрицательные результаты кантовской философии.

Здесь я должен упомянуть, что Кант как бы предполагает, будто мы существа – только познающие и потому не имеем решительно никаких данных, кроме представлений . Между тем мы ведь несомненно обладаем еще другим данным – волею в нас toto genere, отличной от представления. Правда, он и ее принял во внимание, но не в теоретической, а лишь в своей, совершенно от нее обособленной, практической философии, – принял единственно для того только, чтобы установить факт чисто моральной значимости нашего поведения и обосновать на нем моральное вероучение – в противовес теоретическому неведению, а следовательно, и невозможности всякой теологии, на которую мы согласно вышеизложенному обречены.

«Самые разнородные вещи я называю красными, если они имеют этот цвет. Очевидно, красный – просто имя, которым я обозначаю это явление, безразлично, в чем бы оно ни обнаруживалось»

Кантовская философия характеризуется также в отличие от всех остальных и даже в противоположность им как трансцендентальная философия , точнее же, как трансцендентальный идеализм . Выражение «трансцендентный» имеет не математическое, а философское происхождение, так как оно было в ходу уже у схоластов. В математику оно было впервые введено Лейбницем для обозначения того, quod Algebrae vires transcendit [74] Здесь: что превышает возможности алгебры (лат.). , т. e. тех операций, для исполнения которых недостаточно общей арифметики и алгебры, каковы, например, подыскание к какому-нибудь числу его логарифма, и наоборот, или определение чисто арифметическим путем тригонометрических функций какой-нибудь дуги, и наоборот, – и вообще все проблемы, которые разрешимы только с помощью вычисления, уходящего в бесконечность. Схоласты же называли трансцендентными наивысшие понятия, именно те, которые, по их мнению, являются еще более общими, чем десять категорий Аристотеля: еще Спиноза употребляет это слово в таком значении. У Джордано Бруно («Della causa», dial. 4) трансцендентны те предикаты, которые более общи, чем [предметы, фиксирующие] различие телесной и нетелесной субстанции, которые, значит, свойственны субстанции вообще: они касаются, согласно Бруно, того общего корня, в котором телесное и нетелесное составляют одно и который есть истинная, первоначальная субстанция, – в этих-то именно предикатах Бруно и видит даже доказательство того, что такая субстанция должна существовать. Наконец, Кант первый понял под трансцендентальным признание априорного и потому чисто формального момента в нашем познании как такового , – он понял, другими словами, что такого рода познание не зависит от опыта и даже опыту предписывает непреложное правило, по которому тот должен совершаться; он понял вместе с тем, почему это познание таково и имеет такую силу, именно – потому, что оно служит формою нашего интеллекта, иными словами – вследствие своего субъективного происхождения; таким образом, трансцендентальна , собственно, только «Критика чистого разума». В противоположность этому Кант называет трансцендентным употребление или, скорее, злоупотребление этим чисто формальным моментом нашего познания за пределами возможного опыта: он называет это еще и гиперфизическим. Таким образом, говоря кратко, трансцендентальный значит то же, что «до всякого опыта», трансцендентный же – «вне всякого опыта». Сообразно этому Кант допускает метафизику лишь как трансцендентальную философию, т. е. как учение о формальном содержимом нашего познающего сознания как таковом и о проистекающем отсюда ограничении, в силу которого познание вещей в себе для нас невозможно, ибо опыт доставляет одни только простые явления. Однако слово «метафизический» не вполне синонимично у него с понятием «трансцендентальный»: именно всему a priori достоверному, но относящемуся к опыту, он дает наименование метафизического ; тогда как одно только указание на то, что оно a priori достоверно именно лишь в силу своего субъективного происхождения и как чисто формальное, называется у него трансцендентальным. Трансцендентальной является философия, уясняющая себе, что первые и существенные законы этого мира явлений коренятся в нашем мозгу и оттого познаются a priori. Она называется трансцендентальной потому, что идет дальше всей этой данной нам фантасмагории явлений, к ее источнику. Вот почему, стало быть, трансцендентальна, как я сказал, лишь «Критика чистого разума» и вообще критическая (т. е. кантовская) философия [75] «Критика чистого разума» превратила онтологию в дианойологию. – Примеч. автора. ; метафизическими же будут «Метафизические начала естествознания», а также «Мораль» и др.